Мое место берлин задание выполнили возвращаемся
Обновлено: 15.05.2024
Все проекты
Для бизнеса
Другие проекты
добавлена 27 сентября в 21:11
23 сентября 1931 года — Первый полет дирижабля «Акрон», вокруг города Кливленда.
0 комментариев
1 раз поделились
12 классов
добавлена 27 сентября в 21:11
Американские самолеты С-47 (Douglas C-47) буксируют планеры с десантниками для высадки в Голландии.
0 комментариев
2 раза поделились
14 классов
добавлена 27 сентября в 21:11
9 комментариев
4 раза поделились
111 классов
добавлена 27 сентября в 21:10
10 августа 1939 г., Халхин-Гол, Маршал Чойбалсан вручает монгольские ордена "Красного знамени за воинскую доблесть" краслётам и военным инженерам 70-го истребительного авиаполка.
0 комментариев
2 раза поделились
29 классов
добавлена 27 сентября в 09:48
Звонок Верховному от "Сокола": Как Герой Советского Союза Владимир Лавриненков заступился за боевого товарища.
Заместитель командира эскадрильи 9-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии младший лейтенант Владимир Дмитриевич Лавриненков, будущий дважды Герой Советского Союза, на фоне советского истребителя типа Як в районе Сталинграда. 1942 год. Владимир Лавриненков, крестьянский сын из-под Смоленска, летчик-ас, герой Великой Отечественной войны. Он был одним из миллионов мальчишек из первого поколения, родившегося при советской власти. Сколько похожих анкет тогда было: окончил 7 классов (по т
добавлена 26 сентября в 18:14
добавлена 26 сентября в 09:09
Тяжелый бомбардировщик Douglas B-19 был просто еще одним примером того, что, когда самолет был запланирован, казалось, он представлял собой действительно хорошую идею, но долгая доводка в эру стремительно развивающихся технологий привела к тому, что когда машина появилась на свет, она оказалась устаревшей. Но все-таки это был изящный и очень впечатляющий самолет. И, что менее известно, в последние годы жизни он делал прекрасную работу, перевозя тяжелые грузы. Было бы легко отклонить B-19 как еще
добавлена 25 сентября в 09:34
В Брестской области найден самолет с телом советского летчика
Недалеко от деревни Полятичи Кобринского района поисковики историко-патриотическо-технического отряда «Авиапоиск-Брест» установили место падения самолета времен Великой Отечественной войны и подняли его. В нем находилось тело советского летчика. Годы поиска в полях и архивах Первая отрывочная информация об этом самолете поступила в отряд «Авиапоиск-Брест» еще шесть лет назад. Житель деревни Бадчи Леонид Гелах сообщил о том, что по рассказам его родителей в годы войны недалеко от деревни упал сов
добавлена 24 сентября в 19:11
3 993 просмотра
добавлена 24 сентября в 13:42
Воут-Сикорский OS2U "Кингфишер"
0 комментариев
2 раза поделились
18 классов
Обсуждаемые
Вы отметили максимальное количество друзей (64) на этой фотографии.
В данный момент вы не можете отметить человека на фотографии. Пожалуйста, попробуйте позже.
Фотография недоступна этому человеку
Чтобы отметить человека, наведите на него курсор и нажмите левую кнопку мыши. Чтобы отметиться на фото, наведите на себя курсор и нажмите левую кнопку мыши.
за просмотры фотографий!
22 окт 2016
В группе 67 038 участников
Воспоминания летчика Пшенко В.А.
"Я родился 2 января 1923 года в Белоруссии. 2 июня 1941 года я был зачислен курсантом в Борисовскую авиационную школу пилотов. У меня лично предчувствия надвигающейся войны не было, но в училище инструктора нам говорили: «Ребята, ваша задача быстрей готовиться, мало ли что произойдет».Училище находилось в лагерях возле райцентра Крупка. В воскресенье 22 июня мы пошли отдыхать на речку. В 8 часов утра над аэродромом появился У-2 и стал кружиться, пуская красные ракеты. Потом сирена загудела. Мы с реки бегом на аэродром. Я запомнил, что батальонный комиссар училища, с двумя шпалами в петлицах, стоял и плакал: «Началась война». Настрой был такой – быстрее закончить изучение самолета. Чтобы все уже летали на Р-5 и к осени пошли в бой. Разгромим немцев!Тут же нас стали учить, как стрелять из пулемета, ручного и станкового, на случай нападения на аэродром. Учеба – смех один: «Заряжай, разряжай. Все понял? Молодец! Кто следующий?»… Отступление первых дней войны воспринималось с недоумением. Был такой фильм «Если завтра война», нам, курсантам, крутили его через день. Мы считали, что мы непобедимы! Среди курсантов был сын Павлова, который тоже пришел курсантом, как и я. И он на третий день из лагеря уехал к отцу в Минск. Уехал – нет и нет его. Появился он на пятый день. Говорит: «Ребята, дело плохо. Немцы вот-вот будут в Минске». И все. Никто его больше не видел… На седьмой день войны поступила команда: «Вечером после ужина построиться. С собой взять только противогаз. Личные вещи привезут потом»… Мы три ночи – днем дороги контролировались немецкими самолетами – шли пешком через Могилев, до Брянска почти 300 км. В итоге мы попали на аэродром Алсуфьево". Затем Владимир Арсеньевич был направлен в Омскую авиационную школу пилотов, вскоре его перевели в Бежскую авиационную школу для обучения на СБ. "А там – горючего нет, полетов никаких. Весь 1942 год мы занимались сельским хозяйством – сажали, пололи, убирали урожай. Питание слабенькое. Свои хорошие шинели из синего сукна и сапоги мы отдали для фронта, взамен получив ботинки с обмотками и солдатские шинели. Только в конце 1942 года пришли инструктора, и мы начали летать на СБ. В течение трех месяцев я закончил программу, и 8 марта 1943 года мне было присвоено звание младший лейтенант. Но чтобы на фронт попасть, надо было учиться дальше или на Пе-2, или на Ил-4."Мне повезло – попал в дальнюю авиацию, и меня направили в Корши в Высшую школу штурманов, куда я приехал в апреле 1943-го… Ил-4 – современный дальний бомбардировщик, у которого и оборудование совершенно другое (по сравнению с СБ), и пилотирование. Хотя Ил-4 мне нравился – на нем можно было хорошо летать и в простых, и в сложных условиях, все же он был очень капризным самолетом и многих летчиков унес на тот свет. Строгим он был при взлете, и летчики со средней подготовкой часто не могли выдержать направление взлета. Особенно был капризным на посадке… B-25 – особого качества. Надежный самолет, особенно двигатель. Технику работать было легко. Открыл капот, посмотрел, платочком вытер и закрыл. Нигде подтеков масла нет. Ничего нет. Самолет устойчивый, и вооружение на нем сильнее было, чем на Ил-4. У нас только один УБТ был 12,7 калибра и ШКАС впереди и в хвосте стояли. А у них пушки были. К тому же на B-25 был второй пилот". За время войны Пшенко Владимир Арсеньевич совершил 80 боевых вылетов. Цели им редко давали около переднего края, обычно летали далеко. Летом почти всю ночь проводили в воздухе, иногда случались перебои с топливом. "Но вообще снабжали нас неплохо, а кормили просто отлично… За успешные боевые вылеты платили деньги. Я уже забыл сколько. Но, по-моему, командир корабля получал 100 рублей. Боюсь соврать, но точно то, что за успешные боевые вылеты платили. Еще платили за гвардию, за полеты в сложных метеоусловиях и оклад. Я к концу войны стал командиром звена. За это тоже доплачивали", – вспоминал Владимир Арсеньевич.Сегодня интересны любые подробности из фронтовой жизни солдат Великой Отечественной, в том числе и бытовые. "Офицеры жили отдельно. Когда базировались в Монино, у нас была комната на четырех человек в доме, находившемся в километрах трех от аэродрома. Стрелок и радист жили в казарме для рядового и сержантского состава. Техники и механики также жили отдельно недалеко от аэродрома", – добавил Владимир Арсеньевич.Пшенко В.А. закончил программу на Ил-4 в августе 1943 г., а в сентябре он был направлен в 16-й Гвардейский авиационный дальнебомбардировочный полк и был зачислен в 3-ю эскадрилью, а с конца 1943 г. начались боевые вылеты. Летали на Таллин, Ригу, Либаву. В основном бомбили аэродромы, военно-морские базы, военно-промышленные объекты, железнодорожные объекты. Летали только ночью. Дневных вылетов у Пшенко было всего три: на Кенигсберг, на Берлин и на разведку погоды в район Данцига. На Берлин взлетали с Белостока, первый полёт проходил в сложнейших условиях: гроза, ливневый дождь. При подходе к линии фронта поднялась облачность, а над Берлином не было ни облачка. "Еще четыре вылета на Берлин я сделал ночью. На земле были поставлены прожектора, которые освещали основную цель. Последний вылет делал, спрашиваю: «Где точка прицеливания?» – «Бросай туда, где не горит. Кругом горит, а вот бросайте там, где не горит». А высоту дали 2000 метров! Елки-палки, нас же насквозь прошьют мелкокалиберной зенитной артиллерией! Но оказывается, никто по нас не стрелял. Если куда-то отойдешь, там обстреляют, но над целью, над самим Берлином, никто не стрелял".На фронте каждый полёт мог оказаться последним… "Мы пошли бомбить железнодорожный узел в Вильнюсе, и на обратном пути меня атаковали три немецких истребителя. В тот вылет стрелком-радистом у меня был старшина Станислав Себелев, который обычно летал с командиром эскадрильи и воевал чуть ли не с самого начала войны. Очень опытный, имевший на счету сбитые днем самолеты. Только благодаря ему я остался жив. Отошли от цели, истребитель зажег фару и пошел в атаку. Себелев мне командует: «Вправо, влево» – и все время стреляет. Хорошо, пулемет не отказал! Отбили атаку одного. Второй заходит, и он его сбивает. Кричит: «Ура! Горит!» Но эти двое меня еще долго преследовали. Мне пришлось снизиться с высоты 3000 до 300 метров. Все время меня догоняли, атаковали, но безрезультатно. Домой пришли – 18 пробоин в плоскости. Экипажи подтвердили, что наблюдали стрельбу и видели горящий самолет. За этот вылет меня представили к ордену Красной Звезды, а Станиславу дали орден Отечественной войны… Над Будапештом меня взяли примерно 15 или 18 прожекторов. Вышел оттуда с пробоинами от зенитных снарядов".В декабре 1944 г. при бомбардировке Клайпеды самолет Пшенко был обстрелян немецким истребителем и загорелся. Владимир Арсеньевич и его штурман выпрыгнули с парашютами и спаслись, а радист и стрелок были ранены и погибли вместе с самолетом. Пшенко В.А. со штурманом попали к заградотрядовцам, которые дезертиров и блуждающих немцев отлавливали. "В часть мы вернулись через двенадцать дней. За это время НИКТО не сообщил в полк, что мы живы. Обычно ждут десять дней. Мы со штурманом появились в полку на рассвете. На нас набросились, на руках понесли в столовую, целовали, обнимали. Потом командир полка велел идти отдыхать, а постель моя уже свернута. Поставили мне кровать и новую постель сделали. Они и матери сообщили, что я погиб…"В боевых действиях огромное значение имело психологическое состояние пилотов, которое непосредственно отражалось на выполнении боевых задач. Сказывалась и усталость, но отпуска предоставляли только по болезни и после сбития. "У нас капитан был Федченко. Мужик в возрасте, двое детей. До 1944 года воевал хорошо. А потом один раз выпрыгнул, потом на вынужденную сел и, видимо, сломался. Взлетает и возвращается – связи, мол, нет. А у нас если связи нет 30-40 минут, возвращайся, проверяй все – никто тебя не упрекнет. Вот он один раз вернулся, второй раз вернулся, третий раз ему показалось, что у него двигатель загорелся. Потом командир полка собрал нас, командиров кораблей, и сказал: «Товарищ капитан, почему вы так делаете?» – «Мне так кажется, я не могу, трушу я, переживаю, у меня дрожат руки, ноги». Его послали на комиссию и отстранили от летной работы. Я его встретил после войны – зам. начальника оперативного отдела".Были и суеверия, например, самолет с номером 13 всегда «находился на ремонте» – его в полку попросту не было. Перед вылетами пилоты специально, для смелости никогда не выпивали: когда кислорода мало, опьянение очень тяжело переносится, кроме этого, просидеть 5-6 часов за штурвалом выпивши – очень тяжело."Война для меня закончилась в Белостоке, последний вылет я делал на военно-морскую базу Сванемюнде 5 мая. Мы заходили на цель с Балтийского моря. У нас был очень хороший командир эскадрильи старший лейтенант Щеглов Вася. Только свадьбу сыграли. Он женился на официантке – молодой, симпатичной девочке. Мы шли боевым порядком, естественно, не видя друг друга. Вдруг на глазах у всех мощный взрыв в воздухе и зарево, то есть снаряд попал на бомболюк, вызвав детонацию бомб. Все со слезами на глазах думают – это наш. Пока домой не прилетели, не знали кто. Когда уже сели: «Кто? Кто?» . Щеглов. Вот так погиб в последнем вылете. Обидно было. Потом жизнь пошла. "
"Мое место - Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу"
В начале августа 1941 года Берлин мало походил на столицу воюющей страны. Война была где-то там далеко, сперва на западе, а теперь вот на востоке, откуда то и дело приходили бравурные вести о падении такого-то и такого-то советского города. Но для берлинцев это все было не ближе, чем, скажем, для современных жителей Нью-Йорка события где-нибудь в Ираке. Берлин не был на военном положении, работали кафе и рестораны, люди жили обычной мирной жизнью, война практически ничем о себе не напоминала. Но все резко изменилось в ночь с 7 на 8 августа 1941 года, когда пятнадцать советских дальних бомбардировщиков подвергли бомбежке Берлин и его предместье Штеттин.
Этот удар стал ответом на бомбардировки Москвы, которые немцы начали 22 июля 1941 года, через месяц после начала Великой Отечественной войны, и вели регулярно в течение нескольких месяцев. Так, 24 июля самолетам противника удалось сбросить на город почти 300 тонн фугасных и зажигательных бомб. Во время тяжелых боев в небе над Москвой министр пропаганды Германии Йозеф Геббельс сообщил в прессе, что советская авиация полностью уничтожена, а главнокомандующий германских военно-воздушных сил (люфтваффе) Герман Геринг заверил берлинцев в том, что "ни одна бомба никогда не упадет на столицу третьего рейха".
В начале августа 1941 года летчики первого минно-торпедного полка ВВС Балтийского флота под командованием полковника Евгения Преображенского перебазировалась на эстонский остров Эзель, ныне известный под названием Сааремаа. На тот момент он был самой западной точкой на карте, которую контролировала Красная армия - и, по большому счету, находился уже в тылу противника, войска которого активно продвигались вглубь Советского Союза. С аэродрома Кагул на Эзеле до Берлина и обратно экипажам дальних бомбардировщиков предстояло пролететь порядка 1800 километров, при этом большая часть маршрута пролегала над морем. Путь не близкий, к тому же на самолетах ДБ-3, которые предполагалось использовать в операции, не было автопилота - а значит, весь путь (около семи часов в воздухе)пилоту нужно было вести машину "на руках". Кроме того, чтобы обойти ПВО противника и не попасть под атаку истребителей уже вблизи линии фронта, бомбардировщикам нужно было лететь на высоте в семь тысяч метров, где температура воздуха за бортом опускалась до минус сорока градусов по Цельсию. От этого стекла кабин и очки шлемофонов покрывались инеем, а летчикам приходилось все время работать в кислородных масках. Режим секретности предполагал полет пятнадцати самолетов без радиообмена, что требовало от пилотов ювелирной точности в маневрировании. Трудно даже представить, какова должна была быть слаженность действий экипажей.
ДБ-3 в полете ДБ-3 в полетеПятнадцать советских бомбардировщиков с бомбами и антивоенными листовкам на борту вылетели на боевое задание с аэродрома Кагул на острове Эзель в девять часов вечера 7 августа 1941 года. Флагманским самолетом группы командовал лично полковник Преображенский. Через три часа ДБ-3 достигли северной границы Германии. Немецкие наблюдательные посты обнаружили полет русских, но никаких действий предпринимать не стали. Бойцы германских сил ПВО приняли воздушные суда за сбившиеся с курса самолеты люфтваффе, которые возвращались домой. Никто на земле тогда не мог поверить, что советские ВВС способны атаковать Берлин - Геббельс ведь объявил об уничтожении советской авиации! А потому немецкое командование не стало даже использовать светомаскировку города - в результате чего с неба он был виден, как на ладони. В половине второго ночи 8 августа пять бомбардировщиков ДБ-3 сбросили первые бомбы на Берлин, остальные экипажи отбомбились по железнодорожному вокзалу Штеттина, где стояли эшелоны, ожидавшие отправки на Восточный фронт.
Через несколько минут после первых взрывов на земле немецкая ПВО открыла шквальный огонь по бомбардировщикам. Понимая, что прорваться через такой плотный огонь зениток будет невозможно, радист Василий Кротенко прервал режим радиомолчания и доложил в эфире о выполнении задания: "Мое место - Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!". К счастью, из того боя советские летчики вернулись без потерь.
Поначалу германская пропаганда заявила об атаке на город 150 самолетов английской авиации, из которых прорваться сквозь оборону города смогли лишь 15 машин: о русских самолетах не то чтобы не хотели говорить из пропагандистских соображений - в них просто-напросто не верили даже нацистские главари. Однако их разочаровал Лондон, который сообщил, что ни 7, ни 8 августа английские бомбардировщики вообще никуда не летали - плохая погода не дала им подняться с аэродромов.
Утром 8 августа Совинформбюро оповестило советских граждан и заодно весь мир о том, кто на самом деле потревожил сон и покой берлинцев. С этого дня в столице третьего рейха прекратилась мирная размеренная жизнь. Жители города почти месяц провели в подвалах и бомбоубежищах, опасаясь новых атак русских, которые оказались способны на подвиги, совершенные на пределе человеческих возможностей. И правильно опасались: до 5 сентября 1941 года советские летчики выполнили еще девять налетов на Берлин, сбросив на него в общей сложности более 20 тонн бомб. Эти удары не нанесли существенного материального урона нацистам, однако произвели сильный психологический эффект, как в самой Германии, так и в Красной армии.
Вам может быть интересно:
Понравилась статья? Ставьте "лайк" и подписывайтесь на наш канал "Непобедимая и легендарная" ! И если не сложно, кликните, пожалуйста, на рекламный блок в публикации - вам не сложно, а нам поддержка:)
Мое место Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу! (в логове Третьего рейха)
Первый период войны для ДБА
Первый период по продолжительности времени составлял всего 4 дня, с 22 по 25 июня 1941 . Он характеризовался, прежде всего, применением дальней бомбардировочной авиации, согласно принятой в мирное время тактики «глубинного удара».
Военная тактика СССР начала 40-х годов предполагала нанесение множественных контратак противнику с последующим глубинным ударом по его тылам.
Первыми на сигнал боевой тревоги 22 июня 1941 года отреагировали войска 1-го и 7-го ДБАК.
В ночь 23 июня войсками 7-го и 53-го ДБАП, каждый из которых включал по 15 ДБ-3 и ДБ-3Ф с загруженными 100 килограммовыми бомбами серии ФАБ, были проведены успешные стратегические операции по уничтожению верфи, нефтехранилища, складов портов Данцига, а также железнодорожной станции Кенигсберга.
Повторные операции были проведены в тот же день с весьма успешными результатами.
Подобные операции, с переменным успехом, проводились и в других частях дальней бомбардировочной авиации СССР.
23 и 24 июня 100-м ДБАП, в боевые задачи которого входило уничтожение авиазавода в Люблине, 3-м ДБАК занятого уничтожением железнодорожных узлов Седлец, Цехоновец, Острув.
Ситуация изменилась 25 июня, когда «глубинные удары», направленные на уничтожение основных тыловых объектов снабжения противника, были практически свернуты, в связи с огромными потерями прифронтовой авиации, вынужденной практически без прикрытия истребителей совершать бомбардировку наземных сил противника.
Многие авиаполки дальней авиации были вынуждено переквалифицированы в прифронтовые, что ставило перед ними совершенно новые тактические задачи по уничтожение танковых и автомобильных колонн противника продвигающихся по территории СССР.
Бомбили танковые колонны, двигавшиеся в на правлении Вильно (Вильнюса) и Шауляя. Большинство экипажей выполнили в день по два боевых вылета: утром или поздним вечером. Использовали облачность, а также заходом со стороны солнца, что уменьшало боевые потери.
Лётчики выдерживали плотность строя при атаке немецких истребителей, а в случае, если какой-либо само лёт получал повреждения, обеспечивали его прикрытие на обратном пути к аэродрому.
Боевые потери все же сохранялись на высоком уровне.
По данным на 1 июля 1941 года
Пояснения военной летной аббревиатуры
ДБАП — дальнебомбардировочный авиационный полк особого назначения.
ДБАК — дальнебомбардировочный авиационный корпус.
ДБА ГК — дальнебомбардировочная авиация Главного командования; истребительные и бомбардировочные дивизии, находившиеся в непосредственном подчинении командующих фронтами.
Последний третий период, начального этапа войны для ДБА начался в августе 1941 года.
Ровно через месяц после начала Великой Отечественной войны. В ночь с 21 на 22 июля 1941 года, немецкая авиация обрушилась с массированным авианалетом на Москву.
«Моё место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!»
В 1:30 8 августа пять самолётов осуществили сброс бомб на хорошо освещённый Берлин. Немцы настолько не ожидали авианалёта, что включили светомаскировку только через 40 секунд после того, как первые бомбы упали на город. Проконтролировать результаты налёта лётчикам не позволила немецкая ПВО, активность которой стала так велика, что заставила радиста Василия Кротенко прервать режим радиомолчания и сообщить о выполнении задания в радиоэфире: «Моё место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!». В 4 утра 8 августа, после 7-часового полёта, экипажи без потерь вернулись на аэродром.
Тб-7 (Пе-8)Всего до 5 сентября советские лётчики выполнили девять налётов на Берлин, совершив в общей сложности 86 вылетов. 33 самолёта бомбили Берлин, сбросив на него 21 тонну бомб и вызвав в городе 32 пожара. 37 самолётов не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам. В общей сложности было израсходовано 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36050 кг. Были сброшены 34 агитбомбы с листовками. 16 самолётов по различным причинам были вынуждены прервать полёт и вернуться на аэродром. Во время осуществления налётов было потеряно 17 самолётов и 7 экипажей, причём 2 самолёта и 1 экипаж погибли на аэродроме, когда пытались взлететь с 1000-килограммовой и двумя 500-килограммовыми бомбами на внешних подвесках. Больше подобных экспериментов не проводили и взлетали со 100 и 250-килограммовыми бомбами.
Авианалёт советской авиации на Берлин в августе 1941 г.
Благодаря развалу СССР и школьной реформе, мы сегодня больше знаем о поражениях нашей армии в 1941 году и о глупых кровожадных комиссарах. Однако в 1941 году были и победы, операция "Берлин" дальней бомбардировочной авиации Балтийского флота принесла одну из них и нанесла сокрушительный удар по машине пропаганды Гитлеровской Германии.
Ровно через месяц после нападения на СССР, 22 июля 1941 года , министр пропаганды Йозеф Геббельс заявил:
Скорее падут столицы всех стран мира, нежели падёт Берлин. Ни один камень не содрогнётся в Берлине от постороннего взрыва. Советская авиация уничтожена.
В ночь на 22 июля состоялся первый авианалёт немецкой авиации на Москву. В налёте участвовало 220 самолётов, которые четырьмя колоннами с высоты 2000—3000 метров в течение 5 часов бомбили город.
Командующий ВВС ВМФ СССР генерал-лейтенант Семён Фёдорович Жаворонков Командующий ВВС ВМФ СССР генерал-лейтенант Семён Фёдорович ЖаворонковВ ответ на бомбардировки Москвы командующий ВВС ВМФ СССР генерал-лейтенант Семён Фёдорович Жаворонков предложил провести Операцию "Берлин". Он обратился к наркому Военно-морского флота Николаю Герасимовичу Кузнецову с предложением силами авиации Балтийского флота нанести удар по столице Третьего рейха. Для нанесения удареа предлагалось использовать аэродром "Кагул" на острове Эзель (о. Сааремаа, Эстония), на тот момент самый западный аэродром, контролируемый советскими войсками.
По плану операции "Берлин" бомбардировщикам требовалось ночью без истребительного сопровождения преодолеть расстояние в 900 км, большая часть маршрута проходила по территории контролируемой противником. Полёт должен был проходить на высотах более 5000 метров иногда с заходом на высоты до 7000 метров для преодоления системы ПВО противника и при температуре воздуха минус 40, несмотря на летнее время. Примерно 700 км маршрута проходили над морем без визуальных ориентиров. В таких условиях ошибки ориентирования могли стать фатальными для экипажей, пару десятков лишних минут полёта и топлива могло не хватить на обратный путь. По этой причине штурманы должны были наизусть изучить маршрут, также запомнить режимы работы шведских маяков и другие ориентиры, чтобы без помощи карт быстро определить своё местоположение по визуальным ориентирам.
Н. Г. Кузнецов, заинтересовавшись планом операции, озвучил предложение о бомбардировке Берлина на совещании у Иосифа Виссарионовича Сталина 26 июля 1941 года . Сталин одобрил операцию, ответственным за подготовку и проведение операции назначили Семёна Фёдоровича Жаворонкова.
Полковник Евгений Николаевич Преображенский Полковник Евгений Николаевич ПреображенскийАэродром "Кагул" не был расчитан для взлёта дальних бомбардировщиков с бомбовой нагрузкой, по этой причине потребовалось его дооборудование. Для этих целей из Кронштадта 2 августа вышел конвой, который смог скрытно через заминированные воды Балтийского моря доставить 3 августа на остров Эзель все необходимые строительные материалы и материальные ресурсы для проведения операции, а также обслуживающий персонал. Сложность операции заключалась в том, что фактически она проводилась в тылу наступающей немецкой армии (о. Эзель находился в 120 километрах западнее от осаждённого Таллина).
4 августа на аэродром "Кагул" прибыли бомбардировщики особой ударной группы под командованием полковника Е. Н. Преображенского.
С 4 по 7 августа проводились тренировочные вылеты и разведка маршрута до Берлина. Вылет на задание отменялся из-за нелётной погоды и только 7 августа разведка доложила, что метеоусловия позволяют осуществить операцию.
Семёном Фёдоровичем Жаворонковым, Евгением Николаевичем Преображенским и флаг-штурманом капитаном Петром Ильичём Хохловым было принято решение о проведении операции.
флаг-штурман капитан Пётр Ильич Хохлов на ДБ-3Т флаг-штурман капитан Пётр Ильич Хохлов на ДБ-3Т7 августа 1941 года в 21:00 на первую бомбардировку столицы Третьего рейха направилась ударная группа из 3-ёх звеньев общей численностью 13 бомбардировщиков ДБ-3Т.
Первое звено возглавил Е.Н. Преображенский. В его состав вошли экипажи лётчиков: капитана М. Н. Плоткина, старшего лейтенанта П. Н. Трычкова и лейтенанта Н. Ф. Дашковского.
Вторым звеном командовал командир 2-ой эскадрильи капитан В. А. Гречишников. С ним шли экипажи капитана Г. К. Беляева , старших лейтенантов А. И. Фокина и И. П. Финягина.
Третье звено вогзглавил командир 1-й эскадрильи капитан А. Я. Ефремов. В его составе - экипажи капитана Е. Е. Есина, старшего лейтенанта М.П. Русакова и лейтенантов А. Ф. Кравченко и В. Г. Александрова.
У взлётной полосы на боевое задание экипажи провожал командующий ВВС ВМФ СССР генерал-лейтенант Семён Фёдорович Жаворонков.
Первым поднял свою машину в небо Евгений Николаевич Преображенский.
Единственной защитой наших самолётов от зениток и истребителей была высота, поэтому полёт проходил на высотах от 5000 до 7000 тысяч метров. На борту самолётов температура опускалась до минус 35-40 градусов, при том, что операция проводилась летом! Весь путь экипажи использовали кислородные маски, не герметичные кабины самолётов не могли защитить людей от перепадов давления при смене высоты, очки обмерзали, а зимняя одежда не справлялась с холодом. Из навигационных приборов у экипажей был только компас и карта, каких либо современных средств наведения на цели не было, всю работу по отслеживанию местоположения самолёта выполняли штурманы экипажей. Радиосвязь использовать запрещалось в связи с опасностью обнаружения.
По воспоминаниям флаг-штурмана капитана П.И. Хохлова во время полёта наши бомбардировщики были обнаружены немецкими силами ПВО. Однако немцы не предприняли попыток уничтожить наших авиаторов, они ошибочно приняли наши самолёты за свои заблудившиеся бомбардировщики. Во время подхода к цели сигналами с земли их спрашивали: кто они и куда летят? Возле города Штеттин (пригород Берлина), немецкие силы ПВО, считая, что это сбились с пути свои, предложили нашим самолётам сесть на один из ближайших аэродромов. Обманутые пропагандой Геббельса, будто "с востока опасности нет", наблюдательные посты в Германии предполагали что угодно, кроме возможного налёта советских самолётов.
К этому моменту до Берлина оставалось не больше получаса, полным составом на основную цель вышло только звено Е.Н. Преображенского, 4 бомбардировщика, пилотируемые Преображенским, Трычковым, Дашковским и Плоткиным.
В Берлине не ожидали налёта, экипажи наших бомбардировщиков уже за 20 километров до города увидели его огни. Были освещены площади и дороги. Преображенский провёл группу над всем Берлином с севера на юг. Тишина! Выполнили разворот, сориентировались, нашли цели — военные заводы на северо-восточной окраине города. Встали на боевой курс. Через минуту прозвучала команда: «Сброс!».
8 августа в 1 час 30 минут ночи четыре бомбардировщика осуществили сброс бомб на хорошо освещённый Берлин. Немцы не ожидали налёта, по этой причине только после падения первых бомб на город, была включена светомаскировка, в небо устремились сотни прожекторов.
Однако ещё один экипаж из 3-го звена, под командованием капитана Е.Е. Есина, смог дойти до целей в Берлине. В отличие от отбомбившихся первыми бомбардировщиков, ему пришлось преодолевать заградительный огонь ПВО. Несмотря на риск, экипаж Есина смог выйти на цель и нанести удар. Остальные экипажи отбомбились по пригороду Берлина городу Штеттен.
Система ПВО Берлина считалась одной и самых лучших, небо охраняли сотни прожекторов и зенитных пушек. Самолёты группы Е.Н. Преображенского стали желанной целью для немецких расчётов зенитных орудий, небо наполнилось разрывами зенитных снарядов. Плотность зенитного огня и вероятность быть уничтоженными заставили радиста Василия Кротенко прервать режим радиомолчания и сообщить о выполнении задания в радиоэфире: « Моё место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу! » . Василий решил, что если всех собьют, то пусть на аэродроме знают, что они выполнили приказ. Однако виртуозное маневрирование пилотов и доля везения позволило уйти из зоны действия ПВО противника без потерь. Перед экипажами бомбардировщиков предстоял обратный путь на аэродром "Кагул", в небе появились ночные истребители немцев, но бомбардировщики успели набрать высоту и оказались вне зоны их действия.
8 августа в 4 часа утра , после семичасового полёта, экипажи без потерь вернулись на аэродром. У взлётной полосы их также встречал Семён Фёдорович Жаворонков. Вступая после длительного полёта на землю, лётчики валились с ног прямо под фюзеляжами самолётов и ещё долго приходили в себя, собираясь с силами.
Германское руководство не могло поверить в то, что налёт совершили советские бомбардировщики. Бомбовый удар не нанёс существенного материального урона столице Германии, однако он имел важный политический и психологический эффект.
8 августа средства массовой информации Германии сообщили:
В ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации, в количестве 150 самолётов, пытались бомбить нашу столицу. Из прорвавшихся к городу 15 самолётов 9 сбито.
Британское информационное агенство Би-би-си на это ответило:
8 августа Совинформбюро и «Известия» сообщали:
В результате бомбёжки возникли пожары и наблюдались взрывы. Все наши самолёты вернулись на свои базы без потерь.
Эффект неожиданности помог выполнить первый налёт на Берлин без потерь, но уже во время следующего вылета группа Преображенского понесла первые потери в этой операции. Налёты советской авиации на Берлин продолжались до 5 сентября 1941 года.
Мое место берлин задание выполнили возвращаемся
СУРОВЫЕ КОТЫ ДОНБАССА запись закреплена
Экспресс "Питер-Горловка"
В ночь с 21 на 22 июля 1941 года нацистские самолеты совершили первый авианалёт на Москву. Сегодня мы расскажем, чем нацистам ответило советское командование
Об этих подвигах лучших советских летчиков бомбардировочной авиации следует вспомнить отдельно. Как и о том, как велась предполетная подготовка, в каких тяжелых условиях полеты совершались, как летчики становились героями подобно экипажу старшего лейтенанта Панфилова, однофамильца генерала, прославившегося в ходе Московского сражения.
Как мы знаем, к моменту начала нацистских авиаударов по нашей столице обстановка на фронтах Великой Отечественной войны сложилась тяжелая. Сухопутные части противника быстро продвигались на восток. Однако врагам было суждено ощутить упорное сопротивление Красной Армии не только на суше, но и в воздухе.
Одним из эпизодов воздушного противостояния стал и ответный удар по Берлину. В то время германский командующий люфтваффе (ВВС) «Толстый Герман» Геринг самонадеянно заявлял:
Он не мог знать, что в СССР в обстановке строжайшей секретности по личному приказу Сталина лучшие экипажи советской дальней и морской бомбардировочной авиации готовились дать ответ на варварские бомбардировки Москвы.
Была разработана специальная операция. Для этого из Кронштадта ночью, в условиях радиомолчания, на аэродром Кагул, что на острове Эзель (ныне Сааремаа) недалеко от берегов Эстонии прибыл специальный караван кораблей. Он привез горючее для самолетов, необходимые запасные части, буксиры, катки и стальные листы для увеличения длины взлетных полос.
Задача первого удара была возложена на опытных образцовых летчиков морской авиации ВМФ СССР, а именно на 1-й минно-торпедный авиаполк.
Координировали операцию главком ВМФ СССР и легендарный адмирал Н.Г. Кузнецов, командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц. От авиации работали над операцией генералы Михаил Самохин и Семен Жаворонков. Кроме этих лиц, об операции знал только непосредственно возглавивший удар полковник Евгений Преображенский.
Сквозь огневую завесу
Со 2 по 6 августа 1941 года на аэродроме Кагул шла активная подготовка к броску. Осуществлялась подготовка лётчиков (по соображениям секретности до начала операции они не знали, куда предстоит лететь), техники и летного поля. Осуществлялась авиаразведка Берлина.
В ночь с 7 на 8 августа 1941 года 15 дальних бомбардировщиков ДБ-3Ф (Ил-4) вылетели с аэродрома Кагул, путь лежал через Свинемюнде и Штеттин на Берлин. Штурманом, проложившим маршрут, был П.И. Хохлов.
Полет проходил в сложных условиях, экипажам предстояло преодолеть почти 1800 километров туда и обратно. Каждый самолет нес либо две 250-килограммовые бомбы, либо одну весом 500 кг. Летели на высоте свыше 7000 метров, в кислородных масках. Стекла машин и очков постоянно обмерзали, температура за бортом достигала минус 40 градусов по Цельсию. Но советские лётчики упрямо шли к цели.
Более того, из-за секретности наши самолеты были атакованы нашими же истребителями. Над Штеттином немцы приняли наши ДБ-3 за своих и сигналами предлагали им садиться. Но вот и заветная цель – хорошо освещенный, живущий мирной жизнью Берлин. Нацистские лидеры убедили горожан в безопасности, и противовоздушная оборона была хорошо отлажена, потому никто в ту ночь не ожидал удара. На город посыпались бомбы. Немцы отреагировали через 40 секунд, срочно включив светомаскировку, прожекторы. Зенитная артиллерия открыла ураганный огонь. Но враг неправильно рассчитал высоту. Немцы били на 4500-5000 метров, а наши шли на высоте 7000 метров.
Через 7 часов тяжелейшего перелета все экипажи без потерь вернулись на Кагул. Задача была выполнена в полном объеме. Все лётчики личным распоряжением И. Сталина получили государственные награды и денежные вознаграждения.
А немецкое руководство, ещё месяц назад кричавшее во всеуслышание о неуязвимости столицы, было вынуждено судорожно искать объяснения провалу своей ПВО. Интересно, что несмотря на широкое освещение авиаброска на Берлин в советской прессе, немцы упорно обвиняли в авиаударе англичан.
Коридор на Берлин
Налеты на Берлин продолжались. Следующий вылет осуществлялся 10 августа с другого аэродрома – города Пушкин. Силами 81 бомбардировочной дивизии, выделенными для удара, командовал легендарный лётчик Михаил Водопьянов. Однако вылет не задался. В отличие от коллег-моряков, «стратеги» использовали новейшие на тот момент модели дальних бомбардировщиков – ТБ-7 (Пе-8) и Ер-2.
Из-за технических неисправностей плохо обкатанных новых самолетов из 10 бортов, ушедших на Берлин, до цели дошли только шесть. На базу вернулись всего две машины. Остальные были потеряны.
Особый интерес вызывает геройский бой экипажа старшего лейтенанта А. И. Панфилова. Его ТБ-7 получил тяжелые повреждения от зенитного огня над Берлином. На обратном пути самолет потерял ориентировку, отказали два двигателя из четырех. Самолет совершил жесткую посадку аж на территории вражеской Финляндии. Экипаж принял решение не сдаваться врагу, летчики вырыли окоп, сняли с машины пушки и пулемёты и заняли оборону. Четверо суток сражались советские лётчики с превосходящими силами противника. В живых остался только стрелок-радист. Последний патрон он приберегал для себя, но в пылу боя израсходовал и его, был взят в плен финнами. Эта история стала известна только после окончания войны.
Вылеты продолжались. Всего на Германию было произведено 86 вылетов. 33 самолёта бомбили Берлин, сбросив на него 21 тонну бомб и вызвав в городе 32 пожара. 37 самолётов не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам. В общей сложности было израсходовано 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36 050 кг. Были сброшены 34 агитбомбы с листовками.
К сентябрю-октябрю 1941 года, после оставления советскими войсками Моонзундского архипелага и Таллина, дальности нашим самолетам для налетов на Берлин хватать перестало.
Но к этому времени был произведен колоссальный психологический эффект на население и руководство нацистской Германии. Враг понял, что не сможет безнаказанно рушить наши города с воздуха. Возможно, наши ответные авиаудары отбили у нацистских бонз охоту применить для уничтожения наших городов оружие массового уничтожения (к примеру, отравляющие газы).
Так или иначе, эффект был достигнут максимальный. В заключение следует процитировать строчки из письма жительницы Берлина своему мужу на фронт:
Мое место берлин задание выполнили возвращаемся
Все проекты
Для бизнеса
Другие проекты
добавлена 6 мая 2020 в 12:27
В среду, 6 мая, футбольный агент Олег Артёмов сообщил, что доволен включением своего подопечного в список лучших игроков французской Лиг.
labuda.blog
добавлена 6 мая 2020 в 12:18
labuda.blog
добавлена 6 мая 2020 в 12:11
Порой энергетические потоки могут быть настолько сильными, что оказывают на нас огромное влияние. Если человек обладает потенциальными интуитивными или
Лабуда. Информационно-развлекательный интернет журнал
добавлена 6 мая 2020 в 12:03
1. Офисному работнику на заметку: если в ваш кабинет часто входят без стука, повесьте с внутренней стороны на дверь мишень для дартса. Проверено!2.
Лабуда. Информационно-развлекательный интернет журнал
добавлена 6 мая 2020 в 11:55
6 мая – ГЛАС. Казахстанский клуб продолжает искать специалиста на должность главного тренераКазахстанское издание «Vesti.kz» сообщает, что чешский тренер
Лабуда. Информационно-развлекательный интернет журнал
добавлена 6 мая 2020 в 11:48
Ученые всегда считали, что Луна слишком мала для того, чтобы поддерживать настоящую геологическую активность, а ее недра остыли давным давно, а последние
Читайте также: