Место китая на мировой арене
Обновлено: 16.05.2024
Малайзия надеется на лидерство Китая на мировой арене в экономической сфере и других областях, заявил первый заместитель правительства страны Махатхир Мохаммад. Таким образом он дал понять, что отношения Малайзии с Пекином быстро развиваются после майских выборов в стране, пишет «Саут Чайна Морнинг Пост».
SCMP (Гонконг): Азия смотрит на Китай «с восхищением и трепетом»
Малайзия надеется, что Китай обеспечит «глобальное лидерство» в экономической сфере и за ее пределами, заявил в четверг первый заместитель премьер-министра Махатхир Мохаммад, подавая сигнал о том, что двусторонние отношения бурно развиваются после кратковременной неопределенности, последовавшей за вызвавшими шок результатами майских выборов в стране.
Выступая с заключительной речью на китайской конференции South China Morning Post в Куала-Лумпуре, министр экономики Азмин Али оптимистично отозвался о Пекине, повторив общий тон выступлений других ораторов форума, который оказался сфокусирован на роли крупнейшей азиатской экономики в Юго-Восточной Азии.
Тем не менее, как заявили выступавшие, спор в Южно-Китайском море между Китаем и странами региона остается потенциальной горячей точкой. На конференции также было отмечено, что стабильность в регионе может быть поставлена под угрозу, если американо-китайская торговая война перерастет в геополитический конфликт, и страны будут вынуждены разойтись по разные стороны баррикад холодной войны.
В двухдневном форуме — первом за пределами Гонконгской штаб-квартиры «Пост» — приняли участие 800 бизнес-лидеров, дипломатов и ученых.
Азмин сказал, что новое правительство Малайзии, которое пришло к власти после всеобщих выборов 9 мая, в большей степени будет смотреть на Китай как на «страну, у которой можно учиться», поскольку вернуло к жизни многолетнюю внешнюю политику «Смотри на Восток», которая впервые обсуждалась во время пребывания у власти Махатхира в период с 1981 по 2003 годы.
Инвесторы должны воздерживаться от оценки политики Куала-Лумпура через призму его недавно отмененных инфраструктурных проектов, поддерживаемых Пекином, сказал министр, который многими рассматривается как один из самых близких соратников Махатхира.
Контекст
США: Все-таки Китай опаснее России (Foreign Policy)
Синьхуа: Кто виноват в росте цен на нефть?
Sohu: Россия ударит по доллару
Махатхир вызвал тревогу в Пекине после того, как, придя к власти, объявил об отмене некоторых инфраструктурных проектов на сумму 23 миллиарда долларов, сославшись на завышенные затраты и отсутствие необходимости.
«Вместо того, чтобы смотреть на новую Малайзию с беспокойством, я призываю китайский бизнес смотреть на нас через призму надежды и возможностей, — сказал Азмин на конференции. — Сейчас, как никогда ранее, Малайзия является одним из самых привлекательных мест в Юго-Восточной Азии для ведения бизнеса».
Он добавил: «Сегодня мы ожидаем, что Китай обеспечит глобальное лидерство не только в экономической сфере, но и в мягкой силе, продвигая универсальные ценности, такие как свобода совести, взаимное уважение и справедливость».
Азмин сказал, что мир внимательно следит за геополитическими событиями в Юго-Восточной Азии из-за статуса региона как «локомотива» в процессе оказания влияния на торговлю, дипломатию и безопасность, которое на другие страны, вероятно, окажет рост Китая.
Но хотя Малайзия и ее соседи смотрят на Китай «с искренним восхищением», имеет место и «некоторое беспокойство из-за его военной мощи», сказал министр.
На фоне опасений, что спор вокруг Южно-Китайского моря может снова вспыхнуть, став потенциальной прокси-платформой для американо-китайского соперничества, Азмин вновь озвучил последовательную позицию своей страны о том, что свобода судоходства на водных маршрутах не должна быть затруднена.
«Регион должен оставаться зоной мира, свободы и нейтралитета и не должен быть милитаризирован», — сказал он.
Однако это на данном мероприятии не вызвало обреченность и уныние.
65 спикеров форума горячо обсуждали возможности, возникающие в связи с нынешним напряженным геополитическим ландшафтом.
Главный участник переговоров со стороны Малайзии Норазман Айоб сказал на конференции, что торговая напряженность дала странам Юго-Восточной Азии повод быстро двигаться к заключению экономического партнерства регионального сотрудничества, которое заработает в течение пяти лет.
Партнерство создаст крупнейшую в мире зону свободной торговли с участием 10 государств Юго-Восточной Азии, в том числе Китая, Индии, Южной Кореи, Австралии и Японии.
«Конфликт между США и Китаем дал толчок [для] скорейшего заключения [партнерства]», — сказал Норазман.
Спор по Южно-Китайскому морю и более широкое американо-китайское соперничество активно обсуждались ведущими экспертами по региональной безопасности ранее в четверг.
Старший аналитик Института стратегических и международных исследований Малайзии Шахриман Локман возразил предположениям о том, что США и Китай идут навстречу полномасштабной холодной войне.
Малайзийский исследователь сказал, что нынешняя ситуация была гораздо менее тяжелой, чем длившийся десятилетиями конфликт между США и Советским Союзом.
Тот конфликт был связан с «горячими войнами», такими как Корейская война, Вьетнамская война и гражданская война в Камбодже, а также с Кубинским ракетным кризисом и длительной кампанией против коммунистов в Малайзии, отметил исследователь.
«Это была холодная война. Это были серьезные вещи. То, что мы видим сегодня, это то, что я бы охарактеризовал как непростой мир, — сказал Шахриман. — Было бы истерично… видеть, что [будто бы] мы входим в состояние интенсивной безопасности, которое мы видели в холодной войне».
Он добавил: «Соединенные Штаты не считают, что Китай может быть сдержан, и не хотят сдерживать Китай».
Тем не менее, страны региона должны будут противостоять любому давлению, занимая чью-либо сторону, если соперничество между США и Китаем будет усиливаться, сказал декан сингапурской Школы международных исследований имени С. Раджаратнама Джозеф Лю.
Лю отметил: «Как говорится, если мы не будем держаться вместе, то будем повешены поодиночке».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
КНР на мировой политической арене в XXI вв.: проблемы и перспективы
Рубеж XX – XXI вв. ознаменовался значительными изменениями в политической карте мира и формированием новой системы расстановки сил в мировой политике. Крушение биполярной системы международных отношений, растущие процессы глобализации [1] привели к тому, что некоторые участники международных отношений ослабили, а то и вовсе утратили своё влияние на мировой политической арене, другие же, наоборот, значительно усилили свои позиции и культурное влияние [2].
Несмотря на противоречия внутри Китая, связанные с развитием партийной системы [3], коррупцией [4], к началу XXI в. Китайская Народная Республика сформировалась как достаточно развитое в экономическом плане государство – на сегодняшний день Китай является крупнейшей страной по объёмам промышленного производства, космической и ядерной державой. По мере промышленного роста и экономического развития активизируется и внешняя политика Китая – причём степень её активности прямо соотносится с экономическими успехами этого государства. Изменения руководящих внешнеполитических идей трёх поколений руководства КПК (от национальной политики «Реформ и открытости» при Дэн Сяопине, политики «Трёх представительств» при Цзян Цзэнмине и «Гармоничного мира» при Ху Цзиньтао до формирования концепции «Китайской мечты» при Си Цзиньпине) привели к тому, что в XXI в. Китай, хоть и неявно, но последовательно и методически, заявляет свои претензии не только на статус значимого участника международных отношений, но и даже на статус лидера мировой политики [5].
Основной задачей Китая при этом является воплощение в жизнь концепции «китайской мечты» (сформулированной в 2013 г. Си Цзиньпином), т.е. «мечты о великом возрождении китайской нации», а именно интеграция экономики Китая в мировую экономику на рыночных принципах, приравнивание Китая к положению держав, решающих судьбы мировой политики и формирующих новый миропорядок, повышение имиджа и авторитета Китая в мире.
Убедившись в невозможности достижения этой цели только за счёт растущей военной мощи, Китай взял на вооружение американскую концепцию «мягкой силы» (сформулированную в начале 1990-х гг. Джозефом Нэем-младшим), разработав целую стратегию по её масштабному использованию в своих внешнеполитических целях. Инструментарий реализации этой стратегии, по данным Российского института стратегических исследований, включает в себя: 1) «выход культуры вовне», т.е. интенсивное продвижение за рубежом достижений традиционной китайской культуры, а также предметов современной «индустрии культуры»; 2) широкий лингвополитический инструментарий (популяризация китайского языка за рубежом); 3) распространение китайской пропаганды среди зарубежной аудитории через китайские СМИ; 4) содействие международному развитию (формирование многополярной системы международных отношений, установление отношений «стратегического партнёрства» с как можно большим количеством стран, пропаганда идей «мирного сосуществования» капиталистической и социалистической систем, предоставление помощи странам Восточной и Южной Азии, Африки, Латинской Америки, Ближнего Востока, Центральной Азии, активное участие в разнообразных международных проектах и форумах); 5) торгово-инвестиционное сотрудничество (увеличение объёма как входящих, так и исходящих прямых инвестиций); 6) широкомасштабная поддержка многочисленной зарубежной китайской диаспоры (хуацяо); 7) активное создание «мозговых центров» [6].
Однако подобно тому, как промышленный рост КНР сопровождается рядом ярко выраженных противоречий (экономика КНР не столь эффективна – её развитие носит экстенсивный характер из-за чего страдает качество произведённой продукции; по причине большой численности населения показатель дохода на душу населения значительно отстаёт от передовых стран мира; хозяйственное развитие также неравномерно - прибрежные провинции значительно опережают отсталые внутренние регионы страны; современная китайская экономика практически полностью зависима от внешнего рынка; сохраняются проблемы безработицы и внутреннего сепаратизма), внешнеполитическая стратегия Китая так же сталкивается с рядом затруднений и проблем. Конечно же, во многом эти затруднения и проблемы исходят из внутренних экономических и социальных вопросов, появляются из-за того, что Китай вынужден балансировать между выполнением двух весьма сложных задач - решением внутриполитических кризисов и постоянным поддержанием международного престижа.
Кроме того, ситуация осложняется и из-за двойственного отношения других стран, прежде всего стран Запада, к новым ориентирам Китая в его внешней политике. С одной стороны, мировое рыночно-демократическое сообщество ценит сложившиеся взаимовыгодные торгово-экономические отношения с Китаем, и с точки зрения экономики воспринимает его как «своего», т.е. следующего рыночному пути развития. С другой, политические и идеологические ориентиры Китая (сохранение монополии КПК на политическую власть) остаются чуждыми для западной демократии. Таким образом, в новой международной обстановке, с её непрерывно текущими процессами глобализации, США и его главные союзники в Азиатско-Тихоокеанском регионе (Австралия, Япония, Филиппины, Сингапур, Южная Корея и Таиланд) стоят на распутье, не зная какую модель взаимоотношений с Китаем предпочесть: сдерживать ли растущее могущество Китая или выстраивать с ним отношения как с равноправным политическим партнёром.
Следует отметить, что хотя возрастающее влияние Китая на международные отношения и вступает в некоторое противоречие с интересами США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и в целом с положением США как лидера и сверхдержавы современного мира, отношения между двумя державами вовсе не обязательно должны развиваться в рамках конфронтации, военно-политического, идеологического и культурного противостояния.
Однако политический диалог между Китаем и США, урегулирование интересов этих двух государств на мировой арене, может привести к непредвиденному охлаждению отношений между Россией и Китаем, сближение между которыми происходило на фоне конфликта интересов Китая и Запада. При этом, пожалуй, больший урон такой разрыв отношений нанесёт интересам России, поскольку именно для неё новый «азиатский вектор» представляется исключительно важным направлением международных отношений, в то время как, по мнению О.А. Симоненко, для Китая статус РФ хоть и высок в числе прочих приоритетов, но не столь исключителен [7, с. 182].
Между тем, на сегодняшний день усиление российско-китайского сотрудничества уже принесло свои положительные плоды, в числе которых разрешение территориальных споров между двумя государствами, интенсивные торгово-экономические и гуманитарные связи, сотрудничество в рамках Совета безопасности ООН, международных и региональных организаций (ШОС, БРИКС). Но существуют и иные проблемы, кроме возможного сотрудничества Китая с Западом, которые отрицательно сказываются на «стратегическом партнерстве» КНР и РФ. Это, во-первых, угроза превращения России в «сырьевой придаток» Китая, связанная с тем, что Китай заинтересован в поставках российских энергоресурсов и электроэнергии, Россия же – в китайском оборудовании, продукции лёгкой промышленности, а это отнюдь не делает сотрудничество между ними равноценным. Во-вторых, это вопрос о «китайской экспансии» к России и различные его интерпретации, исходящий из опасений России усиления Китая как ведущей страны АТР и возможного проникновения его экономических структур в Дальневосточный округ.
Однако ничего не указывает на то, что в ближайшем обозримом будущем Китай намерен серьёзно менять основные ориентиры своей внешней политики ни в сторону улучшения отношений с Западом, ни в сторону приостановления российско-китайского «стратегического сотрудничества» [8], как нет и никаких объективных причин, способных толкнуть Поднебесную на этот шаг. Поэтому, скорее всего в ближайшие годы Китай продолжит балансировать на грани между открытой конфронтацией с США и пути к возможному сотрудничеству двух государств (хотя переход ко второму сценарию всё же более вероятен, в связи с недавней сменой руководства США), а также и далее развивать «стратегическое сотрудничество» с РФ.
Кроме того, Китай имеет далеко идущие стратегические планы по наращиванию роли «мягкой силы» в своей внешней политике, по созданию новых инструментов для её реализации и обобщению приобретенного опыта в комплексную систему проецирования «мягкой силы», что входит в духовные основы хозяйственной культуры Китая [9]. Так, например, многие китайские источники говорят о планах увеличения к 2020 году культурных центров, занимающихся экспортом культуры за рубеж, с 20 до 50, Институтов Конфуция и Классов Конфуция за рубежом с 690 до 1000, количества обучающихся в Китае иностранных студентов с 400 тыс. до 500 тыс., увеличение суммы накопленных прямых инвестиций за рубеж со 170 млрд долларов до 2 трлн, а также о планах учреждения от 50 до 100 аналитических центров нового типа. В настоящее время на первый план в качестве основного инструмента «мягкой силы» выходит новая транспортно-логистическая стратегия «Один пояс, один путь», которая в обобщённом виде включает в себя мегапроекты «Экономический пояс Шёлкового пути» и «Морской Шёлковый путь XXI в.», предусматривающие расширение объёма грузоперевозок между Азией и Европой, развитие отношений со странами СНГ, Азии, Африки, Ближнего Востока, Латинской Америки и Евросоюза [6].
Однако, во время осуществления таких масштабных экономических проектов Пекину придётся продолжать балансировать на внутренних конфликтах. Так, например, ему будет необходимо обеспечить высокий уровень производства и занятости во время постепенного спада экономики в прибрежной зоне, роста безработицы и социальной напряжённости [10], когда более 250 млн китайских трудовых мигрантов предположительно будут передвигаться вглубь страны в поисках работы. При всём этом, государственное регулирование и монополия на инвестиции продолжат и дальше определять китайскую экономику.
Таким образом, мы можем сделать вывод о неоднозначном положении КНР на мировой политической арене в XXI в., изменяющееся место Китая в современном мире, постепенное возрастание его роли в международных отношениях, которое, однако, в значительной мере зависит от традиционных угроз, рисков и вызовов, исходящих извне или из деятельности китайского руководства, а также от того, соответствует ли темп их решения скорости их возникновения [11, с. 508].
Научный руководитель: Кремнёв Евгений Владимирович, кандидат социологических наук, и.о. заведующего кафедрой востоковедения и регионоведения АТР Института филологии, иностранных языков и медиакоммуникации ФГБОУ ВО «Иркутский государственный университет», г. Иркутск.
Список литературы1. Макеева С.Б. Социально-политические аспекты изучения правовых основ международного взаимодействия // Молодёжь Сибири – науке России: материалы международной научно-практической конференции. Сост. Т.А. Кравченко; НОУ Сибирский институт бизнеса, управления и психологии. 2010. С. 170-174.
2. Терехова Н.В. Американская массовая культура в Китае: за и против // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса. 2005. С. 409-410.
3. Баринкова А.В., Кремнев Е.В. К вопросу о типологических характеристиках партийной системы КНР // Китай: история и современность: материалы IX Международной научно-практической конференции (Екатеринбург, 22-23 октября 2015 г.). Ответственный редактор С. В. Смирнов. 2016. С. 220-225.
4. Адилханян И.Л. Аксиологемы программно-политического дискурса предметной сферы коррупции // Эволюция и трансформация дискурсов: языковые и социокультурные аспекты: II научная конференция с международным участием, посвящается 95-летию Самарского государственного университета (Самара, 22-23 апреля 2015 г.). 2015. С. 60-67.
5. Ли Минфу. Распространение китайского языка как фактора мягкой силы во внешней политике КНР в XXI веке – СПб.: 2016
6. Комиссина И.Н. Китай будет реализовывать внешнюю политику через «мягкую силу» // Российский институт стратегических исследований – М.: 2017
7. Симоненко О.А. КНР в современном мире: поиск стабильности в турбулентной среде // Актуальные проблемы развития КНР в процессе её регионализации и глобализации – Чита. 2015 – 179-187 с.
8. Дюндик Ю.Б., Кузнецова О.В., Крипак А.В. Новый этап российско-китайских отношений, как результат влияния мирового экономического кризиса на внешнеэкономическую деятельность России // Успехи современной науки. 2017. Т. 3. № 2. С. 192-195.
9. Кобжицкая О.Г. Духовные основы хозяйственной культуры. Дисс… канд. филос. наук. Иркутск: ИГУ, 1999. – 210 с.
10. Корешкова Ю.О., Смолова Д.М., Воронина О.Ю. К вопросу об идеях легизма как ресурсе регулирования общественных отношений в современном Китае // Успехи современной науки и образования. 2016. Т. 3. № 7. С. 153-155.
11. Михеев В.В. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию // Московский Центр Карнеги – М.: 2005. – 647 с.
Что нужно знать о внешней политике Китая сегодня
Современная международная политика отличается не только динамичностью и агрессивностью ведущих игроков, но и во многом нелогичностью поведения именно глобальных игроков.
Обыватели, приученные к простым и предсказуемым решениям, с удивлением и опаской смотрят, например, на экстравагантные заявления и не менее экстравагантные действия американского президента Дональда Трампа. И далеко не всегда нормально воспринимают действия Владимира Путина и тем более китайского лидера Си Цзиньпина.
Причем если действия США и Российской Федерации с точки зрения обычного человека ещё можно как-то объяснить борьбой за лидерство в мировой политике, то действия Китайской Народной Республики необъяснимы. Экономически мощное и достаточно зубастое в военном отношении государство вроде и не претендует на мировое лидерство. Пока, по крайней мере, и в открытую.
Но в то же время, если дело доходит до конфликтов или даже до демонстраций в стиле Спратли, "тихий" Китай вдруг становится достаточно агрессивным. Кошка превращается в тигра. А потом, после того, как обострение заканчивается, тигр опять становится обычной кошкой.
Для того чтобы понять метаморфозы превращения КНР, необходимо разобраться с тем, что же происходит внутри самого Китая. Именно понимание внутренней политики этой страны дает понимание внешнеполитических действий китайской дипломатии и руководства КНР.
Мы хорошо знаем новейшую историю КНР, но совершенно не разбираемся в том, к чему сегодня стремится Китай. Более того, сама суть европейского подхода к пониманию сути Китая ущербна. Что греха таить, мы до сих пор рассматриваем Китай как некую резервацию рабочей силы и промышленных мощностей. Мировая промзона, если хотите.
А между тем, Китайская Народная Республика — социалистическое, а значит, плановое государство. Необходимо понять тот план, о котором говорит Си Цзиньпин на съездах и пленумах КПК.
Ещё в 2012 году, на 19 съезде КПК, Си Цзиньпин, избранный генеральным секретарем КПК, провозгласил цель страны на ближайший период — стать "социалистической современной мощной державой".
Всем все понятно? А вот мы уверены, что это не так. Вообще, социалистическое строительство надо рассматривать в упор сквозь план стройки.
Согласно разработанному КПК плану, начало реализации которого намечено на 2020 год, на первом этапе (2020-2035 годы) планируется провести полную модернизацию социалистического Китая. На деле это будет выглядеть как реформирование политической, идеологической, экономической систем государства.
Затем, на втором этапе (2035-2050 годы), "Китай станет процветающим, сильным, демократическим, цивилизованным, гармоничным и красивым социалистическим современным мощным государством".
Звучит громко? Да, но буквально 70 лет назад Китай представлял из себя огромное по населению ничего. Именно в плане развития и достижений.
И, опираясь на мудрость многих веков, не отрицая (но и не превознося) достижений тех времен, сегодня КНР будет предлагать на международной арене "китайскую мудрость и китайский подход к решению проблем, стоящих перед человечеством".
Это фактически означало отказ Китая от достаточно долгой политики "цянши дань бу цян’ин" (сильный, но не жесткий), провозглашенной в конце 80-х годов Дэн Сяопином.
Новый лидер (кстати, в 2016 году Си Цзиньпин получил это звание официально, полное звание китайского руководителя теперь звучит как «основной (верховный) лидер Китая») провозгласил новую стратегию во внешней политике — инициативу "Пояса и Пути".
Цель проекта достаточно амбициозна. Превратить Евразию в регион, который по военной, экономической и идеологической мощи будет не просто соперничать с евроатлантическим регионом, а превосходить его.
Кстати, эта цель объясняет улучшение российско-китайских отношений. Мы таким образом для КНР "буферное государство".
Амбиции Китая вообще достаточно велики. Мировая держава, которая будет диктовать свою мудрость остальному миру. Отсюда понятно, почему в Вашингтоне так активно выступают против всего китайского. Однако "задавить КНР" экономически, политически или в военном плане США уже не могут.
Китай сегодня стал "мировой мастерской". Производит практически всё. Причем производит для стран Запада. Мы же, под влиянием пропаганды Запада, видим только зависимость КНР от спроса в западных странах. А как же быть с "другой стороной монеты"?
Напомним о судьбе многих российских проектов после отказа одной из бывших братских республик от сотрудничества с Россией. Красиво провозглашенная политика импортозамещения проходит ой как сложно. И это в России, где во многом сохранились примерно те же технологии, что и у "отказчиков". А как быть Европе или США?
В своих выступлениях китайский лидер четко определил цели государства на ближайшее время. Странно писать это про страну, которая славится своей способностью скрывать истинные планы за вычурными выражениями, но цели определены четко. По-западному.
Во-первых, борьба с либеральной западной демократией. Не больше и не меньше. Си Цзиньпин рассматривает эту идеологию не как препятствие для реализации "китайской мечты", а именно как врага, который не хочет допустить рост Китая во всех сферах.
Во-вторых, изменение мирового порядка, вытеснение западных ценностей из мировой политики. Китай должен предложить другим странам взаимную дружбу, но не создание альянсов. Иными словами, экономическое развитие под "доброжелательным" управлением китайского руководства, при сохранении политической независимости.
В-третьих, развитие и модернизация армии Китая. За короткий исторический период (до 2050 года) армия должна стать как минимум равной армии США. Ближайшая же задача — сделать армию сильнейшей в регионе (до 2035 года).
В-четвертых, вся работа во внешней политике должна быть подчинена продвижению и реализации идей "китайской мечты"! Изменение глобального политического порядка должно быть четко сбалансировано с укреплением экономики, идеологии и других внутренних институтов КНР.
Китайская Народная Республика должна стать центром мировой политики. Не больше и не меньше. Си Цзиньпин назвал такое общество "сообществом единой судьбы". В своих выступлениях более раннего периода он говорит несколько по-другому — "общество с единым будущим для человечества".
Часто говорят о том, что внешняя политика КНР будет изменяться под внешними влияниями. Невозможно не учитывать действия других игроков на мировой политической арене. Однако такой точке зрения можно противопоставить факты.
Менее года назад, 22-23 июня 2018 года, в Пекине прошло рабочее совещание по вопросам иностранных дел. Для понимания внешней политики Китая сегодня достаточно пары цитат из выступления Си Цзиньпина на этом совещании.
Необходимо наращивать усилия для создания "новой обстановки в сфере дипломатии великой державы с китайской спецификой, с целью создания благоприятных условий и внесения должного вклада для полного построения общества средней зажиточности и перехода к всестороннему строительству модернизированной социалистической державы".
И второе. В международных отношениях "необходимо учитывать внутреннюю и внешнюю обстановку, рассматривать в качестве основной линии возрождение нации и стимулирование прогресса человечества в качестве основной линии возрождения нации и стимулирование прогресса человечества, продвигать сообщество единой судьбы человечества".
Как видите, идеология внешней политики КНР не меняется. Китай четко следует плану. Но нас интересует опасность такой внешней политики для России. Является ли Китай сегодня противником нашей страны? Стоит ли поддерживать китайские инициативы в международном плане?
Если рассматривать международные отношения в перспективе, сегодня действия КНР скорее полезны, чем опасны. Усиливая свое влияние в Азии, Китай нейтрализует американцев в тихоокеанском регионе. Тем самым, дает нам возможность активнее работать на западном направлении.
Да и Европа, понимая, что её роль в международных делах реально уменьшается, сегодня смотрит в нашу сторону с гораздо большим интересом. Терять всегда обидно.
Вопрос в качестве итога: как нам относиться к Китаю? Как к возможному союзнику или как-то иначе?
К тому, что КНР в состоянии выполнить свою программу и стать первым государством в мире не только в плане производства и экономики, но и вообще переплюнуть даже США в плане военной мощи и авторитета?
Сегодня авторитет КНР на мировой арене, скажем так, именно благодаря той самой политике «тихой силы» уступает и американскому, и европейскому, и нашему. Есть над чем работать, а это китайцы умеют.
Более того, такой подход, не грабительский, а дружеско-партнерский, весьма интересен странам третьего мира. И они весьма охотно идут на дружбу с Китаем, Латинская Америка и Центральная Африка тому лучшие примеры.
И европейские страны, которые из небогатых, (Балканы, Греция, Италия) с удовольствием работают над Вторым Шелковым путем, который призван соединить две части человечества взаимными интересами и партнерством.
Во время последнего зарубежного визита в марте 2019 года в Италию, Си Цзиньпин сказал интересные слова: «У нас есть время», которые означают, что в современной политике КНР не собирается довольствоваться мелкой ежесекундной выгодой, а медленно, но уверенно будет работать над достижением своих стратегических планов.
И для полноценного сотрудничества с такой страной необходимо как минимум обладать такими же возможностями.
Вообще-то, хотелось бы, чтобы при таких раскладах Россия была бы для Китая реальным стратегическим партнером и союзником, а не разменной фигурой в политических и экономических играх. Ну и поставщиком природных ресурсов и технологий.
«Талибан» назвал главного партнёра движения на мировой арене
По словам Муджахида, талибы рассматривают Китай в качестве главного партнера по нескольким причинам, среди которых не последнее место занимает возможность инвестиций в экономику Афганистана и восстановление страны после многолетней войны. Кроме того, в движении надеются с помощью Китая выйти на международные рынки по поставкам сырья.
(. ) у нас есть богатые медные рудники, которые с помощью китайцев могут быть возрождены и модернизированы. Китай - это наши ворота на рынки всего мира- заявил он, добавив, что Пекин готов вкладывать большие средства в восстановление Афганистана.
Также талибы приветствуют китайский экономический проект "Один пояс, один путь", тем самым возрождая "древний Шелковый путь".
В самом Пекине пока никак не прокомментировали заявление талибов, но ранее китайский МИД заявил о готовности к установлению дипломатических отношений с новым правительством, организованным талибами, а также к участию в экономических проектах на территории страны.
Ctrl Enter Заметили ош Ы бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter 100 комментариев Информация Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.© 2010-2021 «Военное обозрение»
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС77-76970, выдано 11.10.2019 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации пользователей сайта, условия использования содержатся в политике по защите персональных данных.
«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России)
О роли Китая на мировой арене будущего
Научный сотрудник Колледжа Санкт-Хью (Оксфорд) Мими Зу (Mimi Zou), специалист в области коммерческого права Китая, 13 апреля провела на факультете права мастер-класс, посвящённый масштабному экономическому проекту Китайской Народной Республики.
Прошло уже пять лет с выступления президента КНР Си Цзиньпина в 2013 г., в котором он объявил о новой инициативе Китая под названием «Один пояс и один путь» (‘Belt and Road Initiative', или BRI). Данный международный проект направлен на совместное экономическое развитие в странах Азии и Европы
Хотя Мими Зу поспешила заметить, что излагает мнение учёного, а не представляет позицию китайского правительства, несложно заметить её крайне позитивное и оптимистичное отношение к развитию инициативы КНР.
Мими Зу обращает внимание на неоднократно произнесённые Си Цзиньпином на международных форумах заявления, указывающие на отсутствие у Китая цели влиять на внутреннюю политику других стран подобно США или СССР, экспортировавшим свои идеологию и модель развития. «Один пояс и один путь» — это прежде всего экономический проект.
В то же время ЦК Коммунистической партии Китая в принимаемых им решениях прямо заявляет о необходимости активно участвовать в вопросах международного права. Мими Зу отмечает естественную заинтересованность Китая быть услышанным в вопросах прав человека, международном уголовном праве, международном торговом праве, других областях. По её мнению, хотя президент Китая заявляет на международной арене об отсутствии стремления у страны навязывать свою модель развития, в конечном счёте, Китай предлагает миру альтернативу существующему порядку.
На вопрос аудитории, что внушает уверенность в успех Китая в осуществлении своих инициатив, Мими Зу отвечает, что этот долгосрочный проект просто не имеет определения успеха как конечной цели. Это путь, причём на несколько десятилетий вперёд. Он охватывает территории 68 стран, население которых составляет 70% процентов населения планеты, а природные ресурсы этих территорий равны 75% от мировых. Проект рассчитан на совместное развитие участвующих в нём стран в таких сферах, как инфраструктура, транспорт, логистика, туризм, культурный обмен, здравоохранение, телекоммуникации, финансы, сельское хозяйство, наука, технологии, окружающая среда.
В развитии проекта активно задействованы не только правительственные структуры, международные организации, но также гражданское общество. По мнению Мими Зу, объединение сил помогает преодолевать новые риски и возникающие трудности в политике и экономике. Результатом амбициозного проекта, в том числе, стало создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (Asian Infrastructure Investment Bank, или AIIB) для увеличения финансовой интеграции. Китай проявляет желание изменить существующие реалии мировой финансовой системы. Создание таких институтов — знак несогласия Китая с нынешними «правилами игры».
«Один пояс и один путь» предусматривает развитие так называемых шести экономических коридоров, проходящих через Азию, Европу и Африку. Евразийский сухопутный мост (The New Eurasia Land Bridge), или Новый шёлковый путь, длиной 12 тыс. километров берёт начало из провинции Цзянсу в Китае и заканчивается в Роттердаме. Для России особую значимость имеет коридор, проходящий через Монголию. Мими Зу также обратила внимание на риски, которые ожидают этот проект из-за того, что он затрагивает страны с неурегулированными военными конфликтами, проблемами террористической активности.
В Китае под именем проекта «Один пояс и один путь» проходят многие, в том числе локальные инициативы. Для КНР это не только проект по развитию инфраструктуры, но также координация политики и преодоление экономических барьеров.
Мими Зу обращает внимание аудитории на то, что сегодня Китай делает больший акцент на собственный продукт; меньше, чем раньше, полагается на иностранные инвестиции.
Стоит отметить, что, описывая китайский проект как возможность совместного развития для принимающих участие в нём стран, Мими Зу одновременно признаёт использование Китаем по большей части собственной рабочей силы для реализации своих проектов. Больше всего недоброжелательных комментариев Китай получил по поводу своих инвестиций в Африку, где появились принадлежащие КНР фирмы с китайскими работниками, а не с рабочими местами для местных жителей. Китайцев обвиняли в том, что они увозят добытое сырьё к себе на родину из африканских стран. В то же время Мими Зу отмечает, что те инвестиции, которые вкладывает Китай в страны Африки, огромны. Китай пытается убедить во взаимной выгоде от его проектов для партнёров, так как он внедряет новые технологии в развивающихся странах. То же самое условие ставит Китай и для иностранных компаний, реализующих свои проекты внутри Китая: необходимо делиться с Китаем технологиями, чтобы получить долю на китайском рынке.
Далее Мими Зу остановилась на вопросе китайского договорного права, публикацию о котором она готовит. Если ранее западные коллеги были убеждены, что для восточных коллег больше свойственны деловые отношения, основанные на одном доверии, а не на строгих нормах договоров, то сегодня Китай, стремясь к международному сотрудничеству, вынужден корректировать свои привычки. Лектор также заметила, что специалисты в области интеллектуальных прав недавно называли КНР главным нарушителем в этой области. Сейчас Китай стремится разрушить и этот стереотип. Мими Зу отметила, что многие проекты в рамках инициативы «Один пояс и один путь» реализуются в сфере договорного права Китая, что может говорить о его дальнейшем распространении.
Многие из присутствующих на мастер-классе студентов, молодых учёных неоднократно посещали Китай, были и те, кто поговорил с Мими Зу на китайском. В ходе дискуссии затронули притязания страны в Арктике, стремление США изолировать Китай как угрозу реализации своих проектов, заинтересованность Китая в сохранении политически сильного Европейского Союза.
Слушатели задали вопрос о приверженности Китая принципу невмешательства во внутреннюю политику других стран в связи с тем, что начиная с 1992 г., Китай демонстрирует свою вовлечённость в проблему миротворческих сил ООН в восточной Африке. КНР — одна из стран, что вносит наиболее крупные пожертвования на их содержание. Всего несколько лет назад Китай показал свою активность в миссии ООН в Южном Судане, когда обязался вложить 1 млрд. долл. в Целевой фонд мира и развития ООН и даже согласился послать своих пехотинцев для участия в миротворческой миссии.
Мими Зу говорила об использовании КНР в первую очередь своих экономических сил как ключа для выхода на политическую арену несмотря на противостоящие усилия конкурентов. Область, в которой США могут сдерживать Китай, — это американские военные силы на востоке. Но Китай активно пытается предложить собственную альтернативу в этой части света.
Читайте также: