Тюренн анри де ла тур д овернь
Обновлено: 29.07.2024
Во Франции, в Доме Инвалидов, о котором Андрэ Моруа как-то сказал, что тот представляет собой саму сущность французского искусства, в церкви Сен-Луи есть надгробие из резного камня. На нём - фигура воина с обнаженным мечом, охраняющего лежащую на подушке корону Франции. Этот воин – Главный Маршал Франции, виконт Анри де ла Тур д`Овернь, слава и гордость Франции и один из величайших на свете военачальников. Его называли «Императором маршалов», Гроссмейстером войны» и «Спутником Марса». Им восхищались Клаузвиц и Суворов. Даже считавший себя величайшим из великих, Наполеон Бонапарт, который кое-что понимал в военном деле и не очень-то привирал насчёт себя, считал его первым из десяти величайших полководцев человечества, ставя Тюренна выше Александра, Цезаря и Ганнибала. Крупнейшие специалисты военной истории определяют его как отца современной маневренной войны, автора оперативно-тактического искусства и гениального стратега. Преклонение перед ним простых французов было так велико, что когда в субботу 12 октября 1793 года его надгробие в усыпальнице французских королей было разбито и тело извлечено наружу для демонстрации, никто не посмел осквернить его. Тела французских королей, первосвященников были растерзаны, свалены в ямы и утрамбованы конными трамбовками, когда по приказу Конвента в дни террора шло разрушение «гробниц тиранов». Прах маршала перенесли в Сад растений Парижа, затем в музей памятников, а уже во времена Первой империи Наполеон Бонапарт повелел воздвигнуть его надгробие в церкви Дома Инвалидов. Мы тоже постараемся рассказать читателям хотя бы немного об этом замечательном человеке.
Анри де Тюренн, виконт де ла Тур д`Овернь родился 11 сентября 1611 года в знаменитом Арденнском лесу, в Седане, столице Седанского княжества. Как выразился Наполеон Третий, самые блестящие победы и самые страшные поражения Франции выходят из одного места. Род его был известен с незапамятных времён, примерно с одиннадцатого века. По материнской линии он был внуком знаменитого Вильгельма Молчаливого, герцога Оранского, первого штатгальтера Нидерландов и борца с испанским владычеством, дочь которого была выдана замуж за его батюшку, также Анри де ла Тур д`Овернь, герцога Бульонского, друга короля Генриха Четвертого и участника Гугенотских войн, известного ещё и тем, что он лихо дрался на дуэли с самим де Бюсси д`Амбуазом, который в жизни весьма отличался от героя Дюма-отца.
Ильинская больница Специальные предложенияБудучи младшим сыном в семье и с детства обладая не особенно крепким здоровьем, маленький Анри не вызывал особого интереса у своего батюшки. Отец его, будучи другом короля Анри Четвертого и значимой фигурой при дворе, потерпел поражение в борьбе за пост регента при малолетнем Людовике Тринадцатом. Не желая служить «этому мерзкому Кончини», как он выражался, он удалился в своё княжество и посвятил себя обязанностям провинциального сюзерена. Маленький Анри понимал, что младшим сыновьям ничего не причитается, они получают только то, что возьмут от Фортуны сами. Становиться аббатом ему не хотелось категорически, и мальчик решил, что военная карьера – самое лучшее, что можно придумать.
Главный Маршал Франции, виконт Анри де ла Тур д`Овернь
С двенадцати лет он начинает упорно заниматься фехтованием и верховой ездой. В Доме Инвалидов пожилой гид-наваррец с гордостью рассказывал, что для обучения юного виконта пригласили двух учителей военного искусства – отставного капитана Микеля Альварранта и итальянского маэстро из Падуи Джироламо Галеотти, бывшего наёмника и учителя фехтования. Эти два наставника так гоняли юного Тюренна, что он к 14 годам вполне окреп и превзошёл многих своих сверстников. Интересная подробность: обладая от природы замечательным вестибулярным аппаратом, Тюренн в совершенстве владел равновесием и центром тяжести. Это, наверное, хорошо поймут моряки, лётчики и борцы. Его никогда не укачивало ни в лодке, ни в седле. Танцевал же он буквально как полубог. Его итальянский учитель фехтования преподавал одновременно и танцы, он выучил юного Анри на совесть. Исключительные лёгкость, изящество и грациозная пластика в движениях сохранялись у полководца и на седьмом десятке. Во время тренировок со сверстниками и наставниками он порой противостоял трём и даже четырём противникам, в числе которых иногда оказывались и его учителя. К концу обучения он ухитрялся сдерживать всех четверых, при этом не делая скачков, прыжков и резких движений, а буквально ускользая от противников. И вдруг – молниеносный выпад! – и на нагруднике противника расплывается пятнышко попадания.
Ему ещё не исполнилось и пятнадцати, а он уже сражался под знамёнами Морица Оранского, своего дядюшки, которому его мать, дочь герцога Нассау де Орань, заранее отправила письмо с просьбой принять участие в судьбе племянника. Начав службу простым солдатом, он в течение года дослужился до капитана. Армия его дяди Морица Оранского раз за разом овладевала опорными пунктами испанской армии, захватывая крепости одну за другой. Тюренн не раз показывал примеры доблести и отваги при взятии этих крепостей. Соратники считали, что он родился без чувства страха. Но дело было в исключительном самообладании отважного полководца. Взялся – выполняй, считал он. При этом умение владеть своими эмоциями он считал отличительным признаком знатного аристократа. Раз во время осады Буа-де-Дюк он с отрядом преданных ему солдат пробрался по полузасыпанному подземному ходу в самое сердце неприятельской крепости. Крепость обстреливали. От сотрясения при взрыве одной из башен часть хода рухнула. Треть отряда погибла. Пришлось продираться по полуразрушенным ходам более суток. Но потом, пробравшись внутрь крепости, воины Тюренна стремительным ударом овладели цитаделью. Все остальные укрепления сложили оружие. Это был фирменный стиль Тюренна, который он не раз показывал на полях сражений. Искусные, изящные и довольно долгие маневры – и стремительный всесокрушающий удар.
Ему ещё не исполнилось 16 лет, как он стал капитаном, а в 18 лет – полковником. Кстати сказать, юный Тюренн ухитрялся водить одновременно полк во Французской армии и командовать ротой в голландской, причём не один год. Поневоле позавидуешь такому. Многие скажут: отец – герцог де Бульон, дядя – Мориц Оранский (к слову сказать, крупнейший полководец, виднейший военный теоретик и реформатор армии, его книги перевели и отпечатали даже в Московском Царстве). Все это верно, но лишь отчасти. Дело в том, что Тюренн всю жизнь учился у своих соратников и командиров, не только у принца Конде, который, кстати, был намного младше его. У него были десятки учителей – знаменитых полководцев, буквально цвет военного сословия всей Европы. Поэтому военное искусство Тюренна – квинтэссенция тяжелого труда и сбора информации, помноженная на опыт, приобретённый по крупицам, и – конечно же! – бесспорная гениальность. Кардинал Мазарини дал ему маршальский жезл в 33 года, и он более тридцати лет крепко держал его в руках.
Мы не будем здесь описывать восемнадцать военных кампаний гениального полководца, не особенно хваставшего победами и всегда признававшего поражения. Он, как пишут его современники, говаривал «Мы победили» или «Я был разбит». Заметьте, победу он приписывал всем, а поражение – только себе. Знаменитый полководец прожил 64 года, что в те времена почиталось за глубокую старость, а по нашим меркам не дожил даже до пенсии. За годы сражений Тюренн получил 28 боевых ранений, и это по его собственному признанию. По словам же всех его биографов, несколько больше – полученные на дуэлях раны маршал боевыми не считал. Как-то он заявил герцогине де Лонгвиль, в которую он был страстно влюблен с детства: «Это уколы любви, они отличаются от ударов солдат».
Наибольший интерес вызывает его ранение при Мобёже, где во время его обороны от испанцев Тюренн получил удар от испанского пикинера. История эта легендарна, и то, что мы предлагаем читателю, лишь одна из гипотез. Лезвие гвизармы (род испанской алебарды) проникло под кирасу в левой стороне груди, пробило бок, по счастью не задев лёгкое. И вышло сквозь спинной щиток доспехов. Причём, ударив в кладку стены, изогнулось так, что вытащить его, учитывая важность персоны, представлялось невозможным. Послали за местным оружейником. Глава цеха запросил большие деньги, а лекарь был совершенно перепуган. Виконт спросил:
– А что бы вы делали, если бы на моём месте был простой пехотинец?
– Мои услуги простому пехотинцу не нужны, – якобы ответил врач. – Это работа для простого хирурга, который, не чинясь, просто выдернул бы, потянув за древко, когда отогнут наконечник.
Тюренн со стоическим терпением дождался, когда наконечник разогнули, а потом одним стремительным движением вырвал древко из раны, откуда сразу хлынула кровь. После этого он без криков перенёс процедуру прижигания раны маслом. Хотя в те годы он ещё не был ни знаменитым полководцем, ни маршалом Франции, капризная Фортуна не раз ставила его лицом к лицу с лучшими полководцами Европы. Пару раз войска Тюренна несли поражения, но в основном наносили их врагу. Во время подписания известного Пиренейского мира, положившего конец испанскому могуществу и поставившего на Испании крест, как на сверхдержаве, испанский король с обидой в голосе сказал, что мол вот человек, который не давал ему спать. Действительно, в этой кампании Тюренн нанес испанцам с десяток реальных поражений, вдребезги расколотив их армию.
Многие пишут о его скромности и даже суровой простоте в быту. На войне – пожалуй. Но живя придворной жизнью, маршал тратил в год не менее 50000 ливров, что в общем, неплохие деньги. Он часто ел из солдатского котла, ночевал на бивуаках, чтобы быть ближе к солдатам. Солдаты любили своего полководца и готовы были за него идти на смерть. Раз это спасло ему жизнь. Нанятый иезуитами шпион проник в его шатер и в темноте истыкал постель кинжалом. Злодея схватили. Однако маршала в шатре не было. Он спал на биваке, выпив с солдатами полкотелка горячего вина с корицей и кардамоном и накрывшись конской попоной, от которой разило лошадиным потом. Когда действия Мазарини вызвали выступления фрондеров, вместе с другими принцами он примыкает к Фронде, затем оставляет мятежников и переходит на сторону Мазарини, нанося Великому Конде такие поражения, которых тот не видывал более не от кого. Анна Австрийская пишет ему: «Вы уже второй раз сохраняете моему сыну корону». Во время голландской войны судьба поставила Тюренна против генералиссимуса Монтекукколи, полководца германского императора и знаменитого теоретика маневренной войны. Оба полководца были достойными соперниками: они маневрировали, не вступая в бой, более 4 месяцев, хотя удачными действиями Тюренна Монтекукколи был трижды отброшен от важных пунктов. Наконец, момент решительного молниеносного удара настал. Он был уверен в победе. Говорят, он воскликнул: «Я поймал его!», адресуясь к своим офицерам. Тюренн совсем было повел свои войска на австрийскую армию при Засбахе, но был неожиданно убит самым первым ядром, выпущенным австрийской батареей. Этим же ядром оторвало руку командующему всей французской артиллерией. Ошеломлённые гибелью маршала французы отступили, деля власть между собой. Предводитель соперников герцог Раймондо Монтекукколи с горечью сказал:
– Сошел со сцены человек, делавший честь человечеству.
У Тюренна не было детей. После смерти его жены-кальвинистки Шарлотты де Комон, дочери герцога де ла Форса, он принял католичество, да так и не женился.
Король Людовик XIV устроил Тюренну пышные похороны в королевской усыпальнице Сен-Дени, где он лежал в окружении королей и королев до 1793 года.
Что за зверь такой - тюрина. Антикварные байки
Недавно я узнала новое слово - тюрина или тюринница. Сначала увидела штучку и узнала ее название, а от откуда оно - никак не могла понять. Мои распросы знающих людей результата не дали. И тогда я полезла англоязычные дебри.
Что за зверь такой - тюрина. Антикварные байки Что за зверь такой - тюрина. Антикварные байкиДумаете, это ваза на ножке? Нееет, это тюрина - или тюринница.
На русском ни один словарь такого слова не дает. А вот англоязычный интернет выдал желаемую разгадку. Оказывается, по-английски она называется tureen. И точный ее перевод - супница, но определенной формы. Она должна быть широкой и глубокой миской овальной формы с ручками, иногда — и с ножками. И при этом непременно закрываться выпуклой крышкой с ручкой по центру.
Довольно часто к ней в комплекте идет блюдо.
Что за зверь такой - тюрина. Антикварные байки Что за зверь такой - тюрина. Антикварные байкиСогласно самой распространенной версии, супница как предмет сервировки впервые появилось на столах во Франции на рубеже XVII - XVIII веков. В те времена богатая сервировка стола стала признаком состоятельности. При этом очень важно было подать в красивом "виде" - и тюрина стала идеальным вариантом, потому что застолья длились долго, а вот суп всегда можно было съесть горячим - поскольку он стоял не на столе, а грелся в кастрюле на плите в кухне. Достаточно было снова налить его в супницу и подать к столу в зале торжественных приемов.
В тюрине подавали изначально особый вид рагу с овощами - à oille - каталонско- провансальское блюдо. Это рагу стали готовить подавать в конце семнадцатого века во Франции . Однако до сих пор историки кулинарии спорят - является ли название "тюрина" производным от имени знаменитого французского маршала Тюренна, который любил это рагу, или просто заимствовано в других языки из французского и обозначает "большую и , круглую глиняную посуду" .
Как д’Артаньян
В 1660-м Тюренн стал Великим маршалом Франции. Людовику XIV он служил верой и правдой до своей гибели в 1675 году. Погиб Тюренн почти так же, как литературный д’Артаньян. Тоже во время войны с Голландией, тоже от случайного пушечного ядра. Это была трагическая случайность. Тюренн выехал на рекогносцировку близ крепости Засбах. Именно тогда и случился тот роковой выстрел. Один-единственный. Ядро, однако, попало Тюренну в грудь и убило его.
Людовик XIV решил оказать полководцу, который некогда спас его корону, величайшую честь из всех возможных. Виконта похоронили в базилике Сен-Дени, где располагалась усыпальница французских королей. С монархами людей не королевских кровей хоронили очень редко. В конечном итоге, то решение Людовика сыграло с прахом Тюренна дурную шутку.
В 1793-м усыпальница была осквернена, а останки похороненных выбросили на улицу. Много позже Наполеон распорядился найти прах Тюренна и торжественно перезахоронить его в Доме Инвалидов. Бонапарт был большим почитателем таланта Тюренна. Однажды по чьей-то просьбе он составил список семи величайших, на его взгляд, полководцев, там нашлось место лишь одному французу. И этим французом был Тюренн.
15-летний капитан
Французский полководец Тюренн, поразивший всех своей отвагой, одерживал победу за победой, но пал жертвой шального ядра.
«Вот человек, который лишил сна и меня, и всю Испанию». Такими словами встретил Тюренна испанский король Филипп IV вскоре после подписания Пиренейского мира. Мир, по сути, лишил Испанию статуса великой державы, что стало одним из самых больших унижений в ее истории. И все это случилось из-за Тюренна, который нанес испанцам добрый десяток болезненных поражений.
Король действительно лишился сна из-за действий виконта. Впрочем, перед тем, как лишить сна испанского монарха, виконт поступил так же в отношение себя самого: в о время войны он почти не спал, а когда приходило время вздремнуть, как правило, отправлялся делать это среди своих солдат. С одной стороны, это укрепляло его авторитет в армии, с другой, — пару раз подобная простота спасла виконту жизнь. В 1646 году армия Тюренна со своим войском вынудила Баварию выйти из Тридцатилетней войны.
Незадолго до капитуляции в походную палатку виконта проник наемный убийца. Глубокой ночью он подкрался к походной кровати полководца и успел нанести ей десять ударов кинжалом прежде, чем понял, что самого виконта в ней нет. Тюренн в ту ночь спал где-то в своем лагере среди солдат. Покушение, бывшее последней надеждой Баварии избежать поражения, сорвалось. Вскоре курфюрст подписал мир.
Башня Оверни
В 15 лет Тюренн стал капитаном, в 19 — полковником, в 33 — маршалом. Такое возможно при двух сценариях: либо удивительный талант, либо большие связи. В случае Тюренна верно было и то, и другое. Виконт был, что называется, голубых кровей. По отцу он принадлежал к древнему и благородному роду Ла Тур д’Овернь, (Овернская башня). Ла Тур — фамилия, достаточно распространенная среди французских дворян, но если за ней следует еще и д‘Овернь — значит, речь идет об аристократическом роде, известном с конца XI века. Графы Оверни — родственники нескольких Пап Римских, пэры Франции, наконец, потомственные великие камергеры королевского двора.
Старший в роду Ла Тур д’Овернь отвечал за утренний туалет его величества и в качестве высочайшей чести подавал ему во время этой церемонии сорочку. Сейчас это может показаться смешным, но в Средние века даже право присутствия при туалете короля составляло предел мечтаний французского дворянства. Это означало, что ты в фаворе, что жизнь и судьба твоя вот-вот устроятся. Старшая ветвь рода Ла Тур д’Овернь прервалась в мужском колене в начале XVI века, и славное имя перекочевало к ветви младшей, которая носила фамилию Тюренн и владела небольшим виконтством на востоке Франции.
В 15 лет Тюренн был капитаном, в 19 — полковником, в 33 — маршаломЭтот род не считался столь знатным, но фамилия Ла Тур д’Овернь, видимо, творила чудеса. Отец нашего героя был маршалом Франции, любимцем двух королей — Генриха III и Генриха IV (причем первый любил его несмотря на то, что Тюренн был гугенотом и воевал против короля), а под конец жизни и вовсе едва не стал штатгальтером Нидерландов. Его детям вообще повезло родиться в богатой, знатной и ни в чем не нуждающейся семье.
Прадедом Тюренна-младшего, который родился в 1611 году, был знаменитый коннетабль (читай генералиссимус) Анн де Монморанси. Дедом по материнской линии — сам Вильгельм Оранский, первый глава Нидерландов и лидер войны за независимость от Испании. Кузенами ему приходились принцы Конде. В момент рождения сына отец боролся за регентство при малолетнем короле Людовике XIII, эту борьбу он проиграл, что вынудило его вернуться домой в принадлежавшую ему крепость Седан к жене и детям.
Конде считался учителем Тюренна, хотя был на 11 лет его младшеТут надо сказать главное: тот Тюренн, о котором рассказывается в этой статье, был младшим сыном своего отца. А это означало, что никаких прав на его владения он иметь не мог. Мальчику предстояло самому проложить себе путь в большую жизнь. От всего гигантского наследия своих предков он мог рассчитывать лишь на их бесконечно длинное и очень громкое имя, но подкреплять его вынужден был исключительно собственными силами. Отец довольно быстро выяснил, что сын не очень крепок здоровьем и с трудом справляется с физическими нагрузками. Каким образом он решил эту проблему, неизвестно, но в 1625-м Анри де Ла Тур д’Овернь виконт де Тюренн отправился в Нидерланды к своему дяде Морицу Оранскому изучать азы военного дела. Боевое крещение он принял менее чем через год.
Во время осады крепости Буа-де-Дюк Тюренн с небольшим отрядом пробрался через подземный ход в подвал твердыни и ошеломляющей атакой принудил гарнизон к капитуляции. Примерно так он действовал и впредь. Долгие изнурительные маневры, а затем один стремительный и всесокрушающий победный удар.
Случайный фрондер
За Тридцатилетнюю войну Тюренн успел немногое. Довольно ловко захватил Турин, умело вышел из окружения, успев соединиться с союзными шведскими войсками до того, как кольцо замкнулось. Вступил в Мюнхен, чем и закончил войну. Впрочем, на момент окончания Тридцатилетней войны Тюренну было не до сражений. В родной Франции он был объявлен изменником и врагом короны. Первоначально по чистой случайности. Старший брат Тюренна — герцог Буйонский — действительно принимал участие в заговоре против Мазарини.
Сам виконт к той истории отношения не имел. Однако вскоре события приняли очень неприятный для полководца оборот. У Мазарини резко обострились отношения с парламентом, что привело к знаменитой Фронде, и тогда хитрый кардинал записал во враги короны всех тех, кто когда-либо против него злоумышлял. В черный список попал и Тюренн. Тому пришлось бежать из армии, чтобы избежать ареста. Виконт скрылся в Оверни, где вскоре встретился с братом и герцогиней де Лонгвиль — первой красавицей Франции, в которую Тюренн, судя по всему, был влюблен с самого детства. Они и убедили виконта встать на сторону Фронды.
Тюренн использовал прилив, чтобы получить поддержку английского флотаОт конфликта с парламентом Мазарини спас Великий Конде. Он вовремя подтянул свои войска к Парижу, разбил армию парламента и вынудил оппозицию подписать мир. История, однако, на этом не кончилась. Конде, находившийся на вершине славы и могущества, решил, что Мазарини при дворе совершенно лишний. Его заговор против кардинала поддержали все, кроме королевы-матери Анны Австрийской. Конде был объявлен врагом короны. Так началась вторая часть Фронды, известная как Фронда принцев.
К 1651 году положение Мазарини было критическим. Он потерял Париж, а принцы-фрондеры окружали его со всех сторон. И тогда кардинал сделал неожиданный ход. Он амнистировал Тюренна, который только что потерпел от войск двора досадное поражение, после которого поссорился и с Конде, и с госпожой де Лонгвиль. Это был блестящий ход. Прощенный Тюренн встал во главе королевской армии и пошел громить своих бывших союзников.
В первую очередь досталось «учителю». Тюренн сокрушил Конде под Парижем, а затем разбил и остальных. Столица была спасена, но Фронда продолжалась. Великий Конде отступал на запад ближе к гран ице с Испанией. И здесь раздосадованный принц пошел на отчаянный, граничащий с предательством, шаг. Он заключил союз с Испанией. Тут надо понимать, что франко-испанская война, начавшаяся еще в 30-е годы XVII-го века, не закончилась с подписанием Вестфальского мира, который положил конец Тридцатилетней войне. Страны все еще находились в состоянии войны. Конде предполагал при помощи Испании сбросить Мазарини, обещав в благодарность небольшие территориальные уступки. Это был хороший план, только Тюренн разрушил его до основания.
Тюренна убило шальное ядроВ войне с Конде вообще проявился весь полководческий гений виконта. Он пренебрегал общепринятыми правилами ведения боевых действий, но, несмотря на это, все время побеждал. Армия Тюренна не рыла траншеи и не строила укреплений, она находилась в постоянном движении, быстро маневрируя и меня свое положение. Суть тактики сводилась к тому, чтобы подойти к врагу с фланга, сгруппировать силы и обрушиться на неприятеля всею мощью. Работало безотказно.
На последних этапах войны Конде отчаянно пытался придумать какой-то выход. Он маневрировал сам, располагался посреди болот, разделял армию на небольшие отряды, которые периодически вновь соединялись, — все тщетно. Он дважды пытался окружить Тюренна, но тот оба раза ускользнул.
Апогеем противостояния была Битва в Дюнах. Корпус Конде и Хуана Австрийского занял позицию среди песчаных холмов, где тыл и правый фланг армии прикрывало море. У Тюренна не было иного выхода, кроме как штурмовать дюны в попытке нанести удар, но виконт снова всех перехитрил. Чуть ли не впервые в своей военной карьере он построил укрепленный лагерь и стал чего-то ждать. Конде не понимал, чего он ждет. Где-то недалеко был союзный Тюренну английский флот, но он не мог высадиться у дюн, ибо был бы тут же разгромлен.
Но виконт ждал всего лишь прилива с отливом. Прилив позволил английскому флоту подойти ближе и начать обстрел дюн. Конде потерял много солдат, но позицию не оставил. Когда прилив кончился, флот отошел, а к принцу вернулось преимущество. И тут начался отлив. Армия Тюренна совершила стремительный маневр по песчаном берегу, зашла неприятелю во фланг и почти полностью уничтожила силы Конде и Хуана Австрийского. Это было последней каплей. Король Филипп IV подписал мир, опасаясь, что если так пойдет дальше, то Тюренн возьмет Мадрид.
Зимняя кампания Тюренна. Тюркхайм
Во время Нидерландской войны (1672 – 1678 гг.) Франция оказалась в тяжелом положении: против Людовика XIV поднялась настоящая коалиция европейских держав. Голландия, Испания, Австрия и почти вся Германия объединились против французов, устрашённые их военными успехами. К концу 1674 года ситуация для французов стала критической: Эльзас был занят объединенной немецкой армией, которая готовилась открыть кампанию следующего года в сердце Франции. Единственная надежда оставалась на маршала де Тюренна – выдающегося полководца своего времени. О том, как всего за шесть недель спасти страну от гибели, когда лучше всего выступать в поход и как выиграть битву без боя – в нашем новом материале.
Голландская война
После Деволюционной войны 1667 — 1668 гг. в ходе которой Людовику XIV удалось безо всяких проблем захватить Фландрию и Франш-Конте, но чьи завоевания были остановлены недружелюбной политикой Голландии, видевшей в действиях французского монарха угрозу своей безопасности (впрочем, вполне справедливо), король задумал отомстить республике, заставив ее воевать с Францией в одиночку. Для этого Людовик провел большую дипломатическую работу, лишив Нидерланды поддержки союзников.
Карта Деволюционной войны. По ее итогам Людовик присоединил Фландрию, а вот Франш-Конте пришлось отдать, но ненадолго
Новая война с Голландией, начавшаяся в 1672 году, должна была стать легкой прогулкой, но всё обернулось несколько иначе. Европейские державы быстро опомнились и осознали, что падение богатой и развитой Голландии и её поглощение Францией, неизбежно сломает баланс сил на континенте. В итоге, небольшое, по замыслу короля, военное предприятие обернулось всеевропейской войной. Против Франции на суше выступили Испания, многочисленные немецкие княжества и государства, включая Бранденбург и Австрийскую империю. Теперь уже самой Франции предстояло отстаивать свои границы, обороняясь на всех фронтах.
Людовик, однако, не только не помышлял о мире, но даже решил воспользоваться ситуацией, захватив испанскую область Франш-Конте, которую ему пришлось очистить в предыдущую войну. Регион Франш-Конте лежит между Швейцарией и остальной Францией и во времена короля-солнце был испанским анклавом, так как Эльзас был присоединен к Франции в ходе Тридцатилетней войны.
Боевые действия в 1674 году
Кампания 1674 года как раз была нацелена на захват Франш-Конте, при стратегической обороне на остальных фронтах. Прикрывать покорение региона должен был отдельный корпус, дислоцированный на Рейне, в Эльзасе, где король оставил всего 12 000 человек под командованием маршала Анри де Тюренна — одного из самых выдающихся полководцев истории. Несмотря на скромные силы в руках виконта, его задача была более чем серьезной: враги короля планировали именно здесь вторгнуться в страну (профранцузские настроения в Эльзасе тогда были еще слабы) и внести войну в саму Францию.
Карта кампаний 1674 года
Кампания Тюренна на Рейне в 1674 — 1675 гг. стала хрестоматийной и вошла в учебники по военному искусству. Американский военный специалист и историк Теодор Додж даже писал, что «если вам понадобится написать руководство по ведению маневренной войны, достаточно взять одну кампанию Тюренна — его действия дают исчерпывающий материал на тему». В течение семи месяцев маршал продемонстрировал всё своё мастерство и талант, выходя за рамки принятой тогда линейной тактики и кордонной стратегии.
Зимняя война
Венцом кампании стал зимний поход Тюренна против объединенной имперско-немецкой армии в конце 1674 года. Сама мысль начать наступление в разгар зимы в конце XVII века была абсурдной. А если принять во внимание в каких условиях предстояло действовать, то становится понятно почему многим действия маршала казались самоубийством.
Французские солдаты времен Голландской войны
Дело в том, что войска должны были пройти в Вогезских горах — маршировать по горным дорогам в разгар зимы было весьма сомнительным удовольствием, кроме того, французы не имели достаточного количества лошадей (более месяца командующий был вынужден принимать меры по пополнению конного состава), также не хватало фуража. Более того, несмотря на подошедшие из Фландрии подкрепления, войска короля здесь уступали неприятелю почти вдвое (33 тысячи против 57).
Весной 1675 года имперцы планировали войти во ФранциюТюренн, однако, рисковал не просто так: подкрепления с севера нужно было вернуть к весне, а союзники, укрепившись за зиму, открыли бы кампанию следующего года вторжением в Лотарингию или в только что добытый Франш-Конте, чего нельзя было допустить, тем более, что чем дольше имперцы оставались в Эльзасе, тем сложнее было бы вернуть область. Приняв во внимание все эти соображения, Тюренн решился открыть кампанию посреди зимы, когда, казалось, боевые действия уже были завершены. В этом случае на стороне маршала выступал еще и элемент внезапности — военное дело той эпохи не знало зимних операций из-за особенностей снабжения и ведения боя.
Мы идём на север? Или на юг?
Перед выступлением из Цаберна, где располагался штаб Тюренна, полководец сделал все возможное, чтобы убедить неприятеля в том, что он завершил боевые действия на этот год и расположился на зимние квартиры. Как только бдительность союзников притупилась, и они сами рассредоточили войска на зимовку в пространстве между Вогезами и Рейном, Тюренн быстро завершил все приготовления и выступил 29 ноября 1674 года… на север, отдаляясь от противника.
Китайский военный мыслитель Сунь-Цзы писал: «Война — это путь обмана». И, хотя Тюренн не был знаком с творчеством великого китайца, маршал не меньше последнего понимал эту максиму. Дабы не вызвать раньше времени у немцев подозрений, он решил обойти позиции неприятеля с неожиданной для него стороны — с юга. Для этого Тюренн первоначально двинулся на север, затем обогнул Вогезы и повернул на юг.
Марш был организован первоклассно: несмотря на трудности со снабжением и тяжелые погодные условия (в горах дороги замело, а в долинах размыло). Армия была разделена на отдельные колонны, каждой из которой был назначен свой маршрут. Колонны находились в постоянном контакте так, чтобы в течение 24 часов армия могла соединиться. Местом сбора был назначен Бельфор — местечко в Южных Вогезах на границе Эльзаса, Лотарингии и Франш-Конте.
Карта зимней кампании Тюренна с обозначением маршрута движения французской армии к Тюркхайму и ключевых пунктов кампании
Войска преодолевали большие трудности, двигаясь по непроходимым дорогам зимой, фуража едва хватало: приходилось даже останавливаться, чтобы подтянуть тыл и собрать провиант. Сам маршал неизменно был среди своих солдат, подбадривая их и деля с ними все трудности похода.
Снятие большей части французской армии с зимних квартир не прошло незамеченным союзниками: в проходы в Вогезах были высланы части, а основные силы армии хотели было даже сосредоточить против Тюренна. У Ремиремона маршал решил «успокоить» неприятеля, захватив городок (имеющий, ко всему прочему, исключительное стратегическое значение), демонстрируя будто он просто прикрывает отход армии на новые квартиры в Лотарингии. После взятия Ремиремона французы последовательно занимали перевалы в горах, а на восточный склон Вогезов Тюренн отрядил 5-тысячный корпус, отвлекавший внимание немцев пока главные силы армии двигались на юг.
Положение вынудило Тюренна начать кампанию зимойУже 14 декабря армия достигла окрестностей Бельфора, откуда Тюренн планировал начать вторжение. Однако сделать это сразу же не удалось: войска были утомлены, провианта не хватало, артиллерия и пехота не поспевали за конницей. Маршалу пришлось дать солдатам 10-дневный отдых, чтобы привести армию в норму. Эта задержка в наступлении несколько нивелировала эффект маневра Тюренна, но, тем не менее, союзники совершенно не ожидали его вторжения и не смогли собрать все свои силы.
Выйдя 27 декабря из Бельфора, Тюренн планировал поймать имперскую армию у Мюльхаузена, для чего он с небольшим конным отрядом двинулся туда форсированным маршем. Союзники успели уйти до атаки Тюренна, настигнуть удалось лишь арьергард. В ходе скоротечного боя, немцы были отброшены, взято несколько десятков пленных. Бой под Мюльхаузеном не имел большого тактического значения, однако, он укрепил боевой дух французов и поколебал решимость союзников.
Маршал преодолевает тяжести похода со своими солдатами
Не теряя времени, маршал отправил отдельные корпуса к Базелю и Рейну, чтобы отсечь небольшие отряды неприятеля, расположившиеся в тех местах. «Улов» был достойным: в плен взято несколько отрядов кроатов и целый линейный полк. Основные силы в это же время продвигались на север, к Кольмару, где располагалась главная квартира армии противника.
Объединенная немецко-австрийско-бранденбургская армия в регионе насчитывала почти 60 тысяч человек. Однако в силе армии крылась и ее слабость: каждый немецкий князь лично командовал своими войсками, разноначалие мешало принятию адекватных решений, затрудняло организацию своевременного отпора французам. В конце концов, немецкая армия заняла позиции между Кольмаром и деревушкой Тюркхайм, расположившись фронтом на юг у ручья Логельбах.
Лобовая атака на хорошо укрепленную позицию союзников была обречена на провал: у французов было недостаточно сил, не хватало и артиллерии для такого предприятия. Генерал Бурновиль прочно окопал свою армию, построенную в две линии, при достаточных резервах. В случае применения Тюренном линейной тактики у него не было шансов сломать оборону союзников, но маршал был не из тех, кто действует по шаблону и слепо следует «догматам» своего времени.
Французские солдаты. Кавалерия, пехота, гвардейцы
Выехав на рекогносцировку полководец заметил одну особенность поля боя: вдоль правого фланга неприятельской армии протекал ручей Фехт, который упирался в местечко Тюркхайм, где разливался надвое: дороги в долине ручья считались непроходимыми, так что союзники не озаботились достаточным прикрытием этого направления и самой деревни. Им и в голову не могло прийти, что Тюренн вообще сумеет воспользоваться этим направлением: сознательно подставив фланг своих войск, проведя их по болотистой местности. А Тюренн смог и сделал это блестяще.
Французская армия насчитывала около 30 тысяч солдат (маршевые потери были компенсированы набранными рекрутами), объединенное немецкое войско едва достигало 40 тысяч человек (из почти 60 к выступлению Тюренна) — остальные были рассеяны, пленены или не успели подойти к основной армии.
Победа без крови
Утром 5 января 1675 года французские войска прошли Эггсхайм и тремя колоннами двинулись навстречу неприятелю. Авангарду и левой колонне Тюренн приказал тут же следовать по левой дороге вдоль отрогов гор, пока центральная и правая колонны строились для боя. Фактически, Тюренн разделил свою армию на атакующую и сдерживающую части: пока меньшая часть армии (12 тыс.), оставленная у Логельбаха сковывала противника, остальные силы (16 тыс.) должны были обойти правый фланг союзников. Командование в центре было поручено графу де Л’Оржу, а сам маршал возглавил атаку слева, придавая ей решающее значение.
Схема битвы при Тюркхайме
Интересно, что даже сподвижники Тюренна не понимали значения его маневра. Так лейтенант жандармов де Ла Фар обратился к командующему со словами: «Прошу извинить меня, если я осмелюсь доложить вам, что нас сильно беспокоит предпринятое вами движение». Дело в том, что французская колонна не могла держать правильный строй при движении по пересеченной местности, подставляя свой фланг удару неприятеля. Тюренн, однако, хорошо понимал, что противник не рискнет сняться с насиженных мест и обнажить стратегически важный Кольмар — главную базу союзников в эту кампанию, а сил, чтобы прикрыть всё пространство от Тюркхайма до Кольмара, им недоставало.
Маршал пошел на хитрость: решил обойти имперцев с юга, через ВогезыСеление Тюркхайм было занято всего двумя батальонами немецкой пехоты, да и те было решено отозвать за ненадобностью. Французские солдаты спокойно прошли вдоль течения Фехта, по скверным дорогам (после марша через Вогезы им было не привыкать) и пересеченной местности. Узнав, что Тюркхайм не занят — Тюренн тут же отправил в селение несколько эскадронов драгун, чтобы успеть закрепиться пока враг не опомнился. Пехота в это время занимала позиции вдоль ручья, готовясь держать оборону.
Бой за Тюркхайм
Только когда стало ясно, что французы заняли Тюркхайм и теперь нависают над правым крылом союзной армии, немецкое командование сумело по достоинству оценить значение селения для позиции союзников и широту тактических взглядов французского маршала. Но было уже поздно. В стане союзников царило смятение.
Пока в центре шел вялотекущий бой — де Л’Орж хорошо справлялся со своей задачей и сковывал части противника с фронта — у Тюркхайма завязалась упорная драка. Ключевым пунктом стала мельница, раскинувшаяся по обе стороны ручья Фехт. Имперскому батальону первоначально удалось выбить оттуда слабый отряд французов и занять мельницу, но вскоре атакой нескольких французских батальонов мельница была отбита. Генерал-лейтенант Фуко, командовавший левым флангом центра, выдвинул ближе к месту боя у Тюркхайма свою артиллерию, которая начала поражать немцев анфиладным огнем. Кстати, сам Фуко, все время находившийся на передовой, был убит в этом бою.
Маршал применил двойной обход — стратегический и тактическийПотери сторон были незначительными: французы потеряли около 800 человек, союзники до 3 тысяч, но командующие союзников отчетливо понимало тяжесть своего положения: несмотря на небольшие потери, боевой дух солдат был надломлен, а позиции французов были крепки как никогда.
В ночь на 6 января союзники начали отступать на Страсбург. Французская армия заночевала прямо на поле боя, под открытым небом. На следующий день, узнав об отступлении неприятеля, Тюренн занял Кольмар со всеми припасами, рассчитанными на 60-тысячную армию, а в погоню отправил небольшой конный отряд (4 тыс.). Армии была дана днёвка.
Отдохнув, французы двинулись на север, преследуя армию союзников. Немцы, не помышляя о сопротивлении, отошли к самому Рейну, который и пересекли 14 января 1675 года, очистив Эльзас. С генералом Бурновилем, Бранденбургским курфюрстом и герцогом Лотарингским переправилось, по разным оценкам, от 20 до 35 тысяч человек из 60 тысяч — остальные были убиты или пленены французами.
Герой кампании Анри де Ла Тур д’Овернь Тюренн
Всего за несколько недель Тюренну удалось не только отвести угрозу вторжения неприятеля во Францию, но и совершенно очистить Эльзас от вражеских войск, добившись этого столь малой кровью. Выступление маршала посреди зимы, его мастерство и запутывании противника и искусный глазомер, ставят Тюренна в один ряд с величайшими полководцами истории — не зря Наполеон упоминал военачальника среди семи великих полководцев всех времен, а Александр Васильевич Суворов ставил походы Тюренна в пример своим офицерам.
Маршалу после окончания кампании аплодировал весь Париж (впрочем, столичные жители также надрывно ругали Тюренна во время отступления из Эльзаса), а сам полководец, как всегда скромно описывал свои успехи, говоря «мы победили». Виконт уже вовсю планировал кампанию следующего года, мечтая перенести войну в Пфальц и Палпатинат, не зная, что ему осталось жить чуть больше полугода.
Учитель и ученик
В 19 лет Тюренн уже был полковником французской армии, во всю воевавшей в Тридцатилетней войне. Так он попал под начало к принцу Конде. Точнее, к Генриху II Бурбону принцу де Конде, кузену короля, первому аристократу и воину Франции. Здесь же Тюренн познакомился с его сыном Луи, который до смерти отца носил титул герцога Энгиенского, а примерно с 23 лет — прозвище Великий Конде. Впрочем, в момент знакомства с Тюренном Великому Конде было всего восемь.
И все-таки, если проводить параллели, то их встреча чем-то сродни первой встрече Энекена Скайуокера и Оби Вана Кеноби. И вот почему. Великий Конде был не по годам развит и смышлен. В отличие от Тюренна, он не имел ни проблем со здоровьем, ни старших братьев.
Тюренн не имел никаких прав на владения собственного отцаВоенную карьеру он начал в 17, а в 19 был уже генералом. В 22 ему впервые доверили командовать армией в большом сражении. 22 тысячи солдат Конде встретились с 22-тысячной армией испанцев. Это была знаменитая битва при Рокруа, которая поначалу складывалась таким образом, что ни у кого не было сомнений в полном разгроме французских войск. Получилось ровно наоборот. Конде выиграл баталию, развил успех, нанес испанцам еще три поражения и стал национальным героем.
В 1643-м, когда Тюренн стал маршалом Франции, Конде был назначен командующим всеми войсками в Германии, то есть командиром Тюренна. Полководцы вроде бы даже подружились, да только Великий Конде ставился всеми куда выше виконта Тюренна. Считалось, что Тюренн — ученик принца, а ведь виконт был на 11 лет старше.
Читайте также: