Поеду в лондон помну старушку

Обновлено: 19.05.2024

Дедушка старый гранату нашел,
С ней к пенсионному фонду пошел.
Дернул колечко, бросил в окно.
Дедушка старый - ему все равно.

Любила всех моя страна,
Но изменились времена
И вот послала всех она
Кого-то в…, кого-то на… (текcт иcключен и перенеcен в c990618.html) Маленький мальчик компьютер купил.
В систему сбербанка его подключил.
Долго в сберкассе понять не могли -
Куда подевались со вкладов нули?

ШУТКА
Жил-был "монстрик" по имени Миша.
Он любил колбасу и бананы.
И ходил он в коротких штанишках,
И держался за рученьку мамы.

Как-то раз этот "монстричек" Миша
Побывал на колбасном заводе.
И распухли карманы штанишек,
Да и Миша распух как-то вроде.

Он и в Африку тоже отправился.
За бананами флот снарядил.
Он в той Африке так и остался.
Никто с пальмы его не стащил.

Чтой-то грустно мне,
Кто-то был на мне
Сарафан не так
И в руке пятак.

Конферансье на сцену вышел,
Торжественно, чтоб каждый слышал:

- Встречайте наших юмористов!
Танцоров, скрипачей, альтистов!
Певцов и прочих корифеев!

Из зала: - Можно без евреев?
Я только этим озабочен.

- Пожалуйста! КОНЦЕРТ ЗАКОНЧЕН!

Козлы ушли и ЗЕЛЕНЬ проросла,
И, вроде, все пучком, но радоваться рано.
Когда же ты, Россия, вспрянешь ото сна.
Козлы ушли - на смену им пришли бараны.

Саддмчик в жаркий день зашел к ручью напиться;
И надобно ж беде случиться,
Что около тех мест голодный рыскал Буш.
Саддама видит он, на добычу стремится;
Но, делу дать хотя законный вид и толk,
Кричит: "Как смеешь ты, наглец, а не наглец ты разве
ОМП производить c сибирской язвой ?
За дерзость такову Ирак я разбомблю ".
-"Когда светлейший Буш позволит,
Осмелюсь я донесть,что ОМП я производил когда-то
Tеперь же даже нету у меня гранаты
И гневаться напрасно он изволит:
Америке грозить никак я не могу"
"Поэтому я лгу! Негодный! Cлыхана ль такая дерзость в свете!
Да помнится, что еще совсем недавно
Осама нам достаточно серьезно нагрубил:
Я этого, приятель, не забыл!"-
"Помилуй, мне Осама тоже не дружбан ",-
Саддамчик говорит. "Tак значит Талибан".-
"Какой в Ираке Талибан?".- "Так как же так, Саддам?
Не хочешь ли сказать что зла вы мусульмане
Hам совсем уже не хотите
И нам c Израилeм совсем уж не вредите?
Но я с тобой за их разведаюсь грехи".-
"Ах, я чем виноват?"- "Молчи! устал я слушать,
Досуг мне разбирать вины твои, мудак !
Ты виноват уж тем, что хочется мне нефти".-
Сказал и оккупировал Ирак .

Взираю с любопытством и тоскою,
Как много странных связей в мире этом:
Приз "Оскар" связан с глыбой морскою,
Бомбометанье связано с минетом,
Реклама Always Plus - с девичьей грацией,
Понятие о счастье - с эмиграцией,
И от проблем уход на миг короткий
Навеки связан со стаканом водки! Когда с тобою свой диван делю,
То напрочь забываю обо всем
Я свой диван с тобой на нем люблю,
Давай всю жизнь лежать на нем вдвоем. У Барака жила псака, он её любил,
она правду рассказала, он её убил,
в землю закопал, и надпись написал, что…

Глянь на небо - светит солнце
Проплывают облака
Кот под деревом пасется
И кричат вороны "кар"

Почему же мы, как дурни
В душном офисе сидим
Кофем сердце свое губим
Глазом в монитор глядим?

Пиво просится наружу,
Даже пиву я не нужен.

Добрый Дедушка Мороз,
Борода из ваты!
Я всё сам себе куплю.
Увеличь зарплату!

Я за правительство России горд,
Как ни крути, а победило. Впрочем,
Пока что только собственный народ,
Но главное, что - может, если хочет.

Я помню чудное мгновенье
Перед тобой явилась я
Как божество, как вдохновенье.
А ты не понял. Идет по улице котенок,
Возьму его и задушу.
Не дышит кошечкин ребенок,
А я дышу, дышу, дышу .

Стишок прочитанный в санбюллетене женской консультации г.Коврова

Сядьте дети потеснее
Речь пойдет о гонорее
От чего бывает вдруг
Этот горестный недуг .

Эта маленькая хворь
Популярная как корь .
Египтянин в дельте Нила
Тоже выглядел уныло
Коль в тени от пирамид
Чуял острый уретрит .
Скифы и македоняне
Ей сполна платили дани
Знала даже иудея
Кто такая гонорея
И кляня былую страсть
Персы плакали мочась

Год за годом , век за веком старый грек стал новым греком
Эра новая , но вот гонорея не сдает

Открыт в XIX веке
Названье ему гонококк
Открыт он был Нейснером неким
Удачливо взявшим мазок
Над трудной задачей потело
Немало ученых мужей
Но в тонкостях этого дела
Они разбирались хужей
Десятки ошибочных мнений
Пришли от ученых господ
Но Нейснер Альберт , этот гений
Прославил немецкий народ .
За что от больных миллионов
Большое спасибо ему .

Что за болезнь скажи такая
Из-за каких причин
Она у женщин возникает
Она бывает у мужчин .
А суть в единственной причине
С рожденья , с испокон веков
Тянуло женщину к мужчине
Тянуло к бабе мужиков .

Гонорея ох не мед . И к бесплодию ведет
И одна из всех причин - импотенция мужчин
То есть вроде он мужчина в смысле роста или лика
Есть усы и борода , в общем парень хоть куда
Но на самом деле он жить без женщин принужден
Дамам больше чем дружить он не может предложить
Год за годом тихо множит , хочет бедный да не может
И не мчится на работу и не пьет уже в субботу
И в кружок уже не ходит и любовниц не заводит
Ни на танцы ни в кино
Лишь играет в домино
Гонорея ох не мед это каждый пусть поймет .

Как прожить без гонорей ?
Избежать ее верней ?
Прежде граждане всего не влюбляйтесь ни в кого
Вместо всяких там любовниц лучше телом здоровей
Изучай родимый край или марки собирай
Коль сильней любовный зуд выйди с удочкой на пруд
Иль поройся в огороде или что-то в этом роде.

Егорики — злободневные четверостишья Егора Труфанова

Егор Труфанов

В час когда придёт за мной старуха,
Скажет — всё, теперь ты славный предок,
Я вздохну и прошепчу ей глухо —
Надо сделать селфи напоследок.

Сегодня мой месседж народу,
Едва ли кого удивит.
Цените свою свободу,
Она вымирающий вид.

Надеюсь всё когда-нибудь устроится,
Не превратится Петербург в Дамаск.
Ох, пусть хранит нас всех святая троица:
Монстр макаронный, Дуров, Илон Маск.

Весною мир особенно красив,
И океан особенно прозрачен.
Мы напрочь состоим из перспектив,
Наш каждый день заведомо потрачен.

Жизнь свою представив без прикрас,
Мало кто останется доволен.
Наши дети будут лучше нас,
Если мы конечно им позволим.

Мы все пожалуй в этом убедились,
Как важно сохранить себя не сукой.
Нормально, чтобы дети вас стыдились,
Но лишь когда вы входите без стука.

А это вам невредные советы,
По соблазнению женщин от Егорика.
Водите дам туда, где мало света,
И помните про мелкую моторику.

Не гаснут голубые огоньки.
Народ все так же молится мессии.
И в думе, как и прежде — дураки.
Стабильность всё же есть в моей России.

Помню я где мой дом исторический,
Сохранить себя русским стараюсь,
Но уже европеец практически,
Разве что на дорогу сморкаюсь.

Ну что ж себя не обмануть,
Не те нашли мы тропы,
И наш особый русский путь,
Завел куда-то в жопу.

В разный день или час, но поймет это каждый,
Наша жизнь в бытие не существенна.
Мы уйдем незаметно из жизни, однажды,
Это так слава Богу естественно.

От страха сузился зрачок,
Ну все, хана — старею.
Сейчас при слове тройничок,
Подумал про ИКЕЮ.

Родная страна нам и щит, и броня,
И в ней мне милее всего,
Что так хорошо охраняют меня,
И всё от меня самого…

Я боюсь чтоб нас сберечь
И пресечь протесты,
Запретят однажды речь,
Хули, есть ведь жесты.

За год объехал я пятнадцать стран,
И даже как-то в Рио спал на крыше.
Ну да, там много-много обезьян.
Но как-то и у них зарплаты выше.

От одиночества мне выть
Не суждено на склоне лет.
Друзья всегда придут допить,
Все что найдётся на столе.

Разводят пары быт и непогода,
А я пять лет с женой делюсь постелью,
Вот говорят любовь живет три года.
Брехня… У нас хватило на неделю.

Если баба сильно надоела,
Пилит, в общем, жизни не дает,
Не спеши с имущества разделом.
Потерпи, один из вас помрет.

Ах, как легко на свете жить,
И ясно мудрецам:
Ни что не может лучше быть,
Чем выпить с утреца.

В четырех стенах ты быстро таешь.
Скука нервы цедит, как вампир.
Только дом покинув замечаешь,
Что небезнадежен этот мир.

Поеду в лондон помну старушку

Глава 1 Дом в Блумзбери

В семнадцать лет я пережила одно из самых необычных приключений, какое может выпасть на долю молодой девушки. Оно столкнуло меня с миром, абсолютно не похожим на тот, к встрече с которым меня готовили с детства, и резко изменило всё дальнейшее течение моей жизни.

Мне всегда казалось, что своим существованием я обязана исключительно рассеянности моих родителей. Можно представить себе, как они оцепенели от ужаса и удивления, овладевших ими, когда признаки моего предстоящего появления на свет стали очевидными. Помню, как-то раз, будучи совсем ещё крошкой, я на мгновение ускользнула от надзора няньки и столкнулась на лестнице с отцом. Мы виделись так редко, что показались друг другу незнакомцами. Он опустил сдвинутые высоко на лоб очки на нос, чтобы получше разглядеть это непонятное существо, забредшее в его мир, и словно бы пытался припомнить, с кем имеет дело. Тут появилась моя мать, сразу же меня узнавшая, судя по тому, что она сказала:

— О! Это ребёнок. Где же нянька?

Пара знакомых рук быстро подхватила меня и унесла. Когда мы отошли достаточно далеко, я услышала её бормотание:

— Какие-то ненормальные! Ничего, у тебя есть твоя добрая старая няня, которая тебя любит!

Это и в самом деле было так, и я была вполне довольна жизнью, тем более что кроме доброй старой няни у меня были дворецкий мистер Долланд, кухарка миссис Харлоу, горничная Дот, служанка Мег и младшая прислуга Эмили. А позднее появилась ещё и мисс Фелисити Уиллз.

В нашем доме существовали две чётко разграниченные зоны, и я точно знала, к которой из них принадлежу.

Дом был высокий и стоял на одной из площадей, в районе, известном под названием Блумзбери. Поселились мы там по одной причине — отсюда было близко до Британского музея. Под лестницей — так у нас называли половину дома, где размещалась прислуга, — об этом учреждении говорили с таким благоговением, что, когда меня сочли достаточно подросшей, чтобы войти под его священную сень, я ожидала услышать голос с неба, повелевающий мне снять обувь, ибо под ногами моими — святыня.

Моим отцом был профессор Крэнли. Он ведал Египетским отделом музея, так как был специалистом по Древнему Египту и, в частности, по иероглифам. Впрочем, моя мать также пользовалась высокой репутацией, которую не затмевала даже известность отца. Она участвовала в его работе, сопровождала в его частых лекционных турне и была автором объёмистого тома «Значение камня Розетта», который занимал почётное место рядом с трудами моего отца в комнате, прилегавшей к его кабинету и называвшейся библиотекой.

Родители нарекли меня Розеттой, что было весьма почётно. Это имя связывало меня с их работой и наводило на мысли, что одно время они относились ко мне с известным уважением. Когда мисс Фелисити Уиллз привела меня в музей, первое, что я захотела увидеть, был этот древний камень. Я разглядывала его с изумлением и восхищённо слушала рассказ о том, что странные иероглифы, изображённые на камне, дали ключ к расшифровке письмен Древнего Египта. Я не могла оторвать глаз от этой базальтовой плиты, которая так много значила для моих родителей и носила то же имя, что и я. Это обстоятельство придавало ей в моих глазах особую важность.

Когда мне было около пяти лет, моя дальнейшая судьба начала всерьёз заботить моих родителей. Меня надо было учить, и перспектива появления гувернантки наполнила страхом сердца обитателей «Нижней зоны».

Однажды, когда все мы сидели за кухонным столом, миссис Харлоу изрекла:

— Гувернантки — чудные создания, ни рыба ни мясо.

— Нет, — возразила я, — они — люди. Гувернантки — это дамы.

— Как сказать, — не согласилась миссис Харлоу. — Слишком важные, чтобы якшаться с нашим братом, а до тех пор, — она указала пальцем в потолок, имея в виду хозяев дома, — не дотягивают. Тут они держатся так заносчиво — прямо не подходи, ну а там, наверху, тише воды, ниже травы. Да уж, чудные создания эти гувернантки…

— Я слышал, это будет племянница какого-то профессора, — сказал мистер Долланд.

От мистера Долланда ни одна новость не ускользала.

— Шустрый, что твоя обезьяна! — восхищённо отзывалась о нём миссис Харлоу.

У Дот были собственные источники информации: она прислуживала за столом.

— У них был этот самый профессор Уиллз. Они вроде учились вместе в университете, только он занялся потом чем-то другим, точными науками, или как их там. В общем, у него есть племянница, и ей нужна работа. Похоже, уже решено, что в нашем доме объявится племянница профессора.

— Умная, наверное? — со страхом спросила я.

— На мой взгляд, так даже слишком умная, — заметила миссис Харлоу.

— Я ей не позволю командовать в детской, — заявила няня Поллок.

— Она до этого не унизится. Увидите, еду ей будут подавать к ней в комнату на подносе. Набегаешься по лестнице, Дот, или ты, Мег. Могу предсказать — мы получим настоящую «мадам».

— Я не хочу, чтобы она была здесь! — воскликнула я. — Я могу учиться у вас.

Это их насмешило.

— Милочка, сказать-то всё можно, — возразила миссис Харлоу. — Но мы не из образованных… Кроме разве что мистера Долланда.

Мы все устремили ласковый взгляд на мистера Долланда. Он не только поддерживал честь нашей «зоны, но и постоянно развлекал нас. Иногда нам удавалось уговорить его показать какой-нибудь из своих номеров.

— Имейте в виду, — скромно предупреждал он, — пение не моя стихия. Я никогда не любил концертные залы, мне подавай настоящий театр! У меня любовь к театру в крови, можно сказать, — со дня появления на свет.

Часы, проведённые за кухонным столом, остались в моей памяти как наиболее счастливые в тогдашней моей жизни. В очаге жарко пылал огонь. Родителей не было дома — они совершали очередное лекционное турне, и нас охватило чувство покоя и блаженное состояние прочности бытия. Мистер Долланд, бывало, рассказывал о днях своей молодости, когда он был на пути к тому, чтобы стать великим артистом. К сожалению, планам его не суждено было сбыться, иначе он не был бы сейчас с нами. А мы этому радовались, сколько бы ни сожалел о том сам мистер Долланд. Он выступал в нескольких бессловесных ролях и однажды сыграл призрака в «Гамлете». Ему довелось состоять в одной труппе с Генри Ирвингом. Он всегда внимательно следил за карьерой великого актёра и несколько лет назад видел своего героя в очень удавшейся ему роли Матиаса в «Колоколах».

Иногда он развлекал нас сценами из этой пьесы. Мы слушали, затаив дыхание. Сидя рядом с няней, я время от времени хватала её за руку, чтобы удостовериться: она здесь, рядом. Наши впечатления были особенно острыми, когда за окном завывал ветер, а в стёкла бил дождь.

— Вот в такую именно ночь и был убит польский еврей… — глухим голосом провозглашал мистер Долланд.

Он напоминал нам, каким именно образом Матиас убил еврея, после чего его до конца дней преследовал призрачный звон колоколов. Слушая его, мы содрогались от ужаса, а потом, лежа в постели, я со страхом поглядывала на тени в комнате, как бы ожидая, не превратятся ли они в фигуру убийцы.

Мистера Долланда высоко чтили все слуги, и это было вполне естественно. Но своим даром развлекать нас он внушал к себе и чувство любви. Если театральный мир не сумел по достоинству его оценить, то об обитателях дома в Блумзбери никак нельзя было этого сказать.

То были счастливые воспоминания. Эти люди составляли мою семью, я чувствовала себя с ними в безопасности и была счастлива.

– Не так серьезно? Ерунда! – воскликнула миссис Макгилликадди. – Это было убийство!

Она с вызовом смотрела на мисс Марпл, а та смотрела на нее.

– Давай, Джейн, – продолжала миссис Макгилликадди. – Скажи, что все это ошибка! Скажи, что я все это выдумала! Ты ведь так теперь думаешь, да?

– Любой может ошибиться, – мягко указала ей мисс Марпл. – Любой, Элспет, даже ты. Я думаю, мы должны помнить об этом. Но, знаешь, я считаю, что ты, скорее всего, не ошиблась… Ты пользуешься очками для чтения, но очень хорошо видишь вдаль, и то, что ты видела, произвело на тебя большое впечатление. Ты явно была в шоке, когда приехала сюда.

– Я этого никогда не забуду, – с содроганием сказала миссис Макгилликадди. – Беда в том, что я не понимаю, что могу сделать!

– Я думаю, – задумчиво произнесла мисс Марпл, – что ты больше ничего не можешь сделать. (Если бы миссис Макгилликадди вслушивалась в интонации голоса подруги, она бы заметила, что та сделала небольшое ударение на слове «ты».) – Ты сообщила о том, что увидела, чиновникам железной дороги и полицейским… Нет, ты больше ничего не можешь сделать.

– В каком-то смысле это облегчение, – сказала миссис Макгилликадди, – потому что, как ты знаешь, я еду на Цейлон сразу же после Рождества, в гости к Родрику, и мне, конечно, не хочется откладывать этот визит – я с таким нетерпением ждала его… Хотя, разумеется, я бы его отложила, если бы сочла это своим долгом, – добродетельно прибавила она.

– Уверена, что отложила бы, Элспет, но, как я сказала, считаю, что ты сделала все, что было в твоих силах.

– Теперь это дело полиции, – сказала миссис Макгилликадди. – А если полицейские предпочитают быть глупыми…

Мисс Марпл решительно покачала головой.

– О, нет, – возразила она, – полицейские не глупцы. И поэтому это так интересно, правда?

Миссис Макгилликадди непонимающе смотрела на нее, и мисс Марпл получила подтверждение своему мнению о подруге как о женщине принципиальной, но лишенной воображения.

– Нужно узнать, – сказала мисс Марпл, – что в действительности произошло.

– Да, но кто убил ее и почему? И что произошло с ее телом? Где оно сейчас?

– Выяснить это – задача полиции.

– Вот именно – а они не выяснили. Это означает, что тот мужчина очень умный, очень. Не могу представить себе, – мисс Марпл сдвинула брови, – как он отделался от трупа… Убить женщину в приступе ярости – это должно было быть непреднамеренным убийством, никто не стал бы убивать женщину всего за несколько минут до прибытия поезда на крупную станцию. Нет, наверное, произошла ссора, ревность, что-то в этом роде… Ты ее задушил – и вот у тебя на руках труп, а поезд вот-вот прибудет на станцию. Что ты можешь сделать, кроме как прислонить тело в углу купе, как будто женщина спит, прикрыть ее лицо, а затем самому покинуть поезд как можно быстрее? Не вижу никакой другой возможности – и все-таки она должна быть.

Мисс Марпл глубоко задумалась. Миссис Макгилликадди пришлось дважды повторить свой вопрос, прежде чем ее подруга ответила.

– Ты становишься глухой, Джейн.

– Возможно, немножко… Мне кажется, что люди произносят слова не так четко, как прежде. Но я тебя слышала. Боюсь, что я просто не обратила внимания.

– Я только спросила о завтрашних поездах в Лондон. Поеду после обеда, хорошо? Я поеду к Маргарет, а она ожидает меня только к чаю.

– Послушай, Элспет, ты не против того, чтобы поехать поездом в двенадцать пятнадцать? Мы смогли бы пораньше устроить ланч.

Мисс Марпл продолжала говорить, заглушая слова подруги:

– И еще я хотела спросить, не будет ли Маргарет против, если ты приедешь не к чаю, а часам к семи?

Миссис Макгилликадди с любопытством посмотрела на приятельницу.

– Что ты задумала, Джейн?

– Элспет, я предлагаю поехать вместе в Лондон, а потом мы снова прокатимся из Лондона до Брэкхэмптона на том поезде, на котором ты ехала в тот день. Затем ты вернешься в Лондон, а я поеду дальше сюда, как сделала ты. Разумеется, я заплачу за билеты, – твердо заявила мисс Марпл.

Миссис Макгилликадди проигнорировала финансовую сторону вопроса.

– Чего ты ожидаешь, Джейн? – спросила она. – Еще одного убийства?

– Конечно, нет, – мисс Марпл была шокирована. – Но я признаюсь, что хотела бы увидеть своими глазами, под твоим руководством, э… очень трудно подобрать правильное слово… местность, где произошло преступление.

Итак, на следующий день мисс Марпл и миссис Макгилликадди сидели в противоположных углах купе вагона первого класса, отправившегося из Лондона в 4.50 с вокзала Паддингтон. На вокзале было еще больше народа, чем в прошлую пятницу, так как до Рождества оставалось всего два дня; но в поезде, отправившемся в 4.50 с вокзала Паддингтон, было сравнительно спокойно – по крайней мере, в хвосте поезда.

За всю дорогу ни один поезд не поравнялся с ними, и они не поравнялись с другим поездом.

Иногда мимо них мелькали составы, идущие в Лондон. Дважды они проносились мимо них в другую сторону, на большой скорости. Миссис Макгилликадди время от времени с сомнением смотрела на свои часы.

– Трудно сказать, когда именно… мы проехали какую-то станцию, я знаю…

Но они все время проезжали какие-то станции.

– Через пять минут мы прибудем в Брэкхэмптон, – сказала мисс Марпл.

В дверях появился проводник. Мисс Марпл вопросительно подняла брови, миссис Макгилликадди покачала головой. Это был не тот проводник. Он прокомпостировал их билеты и пошел дальше, пошатываясь, так как поезд начал долгий поворот, при этом снижая скорость.

– По-моему, мы прибываем в Брэкхэмптон, – сказала миссис Макгилликадди.

– Мы проезжаем пригороды, я думаю, – ответила мисс Марпл.

За окном замелькали огни, здания, иногда виднелись улицы и поезда. Они ехали еще медленнее. Начались стрелки.

– Мы будем на месте через минуту, – сказала миссис Макгилликадди, – и я не понимаю, какая была польза от этой поездки. Тебе она что-нибудь подсказала, Джейн?

– Боюсь, нет, – ответила мисс Марпл с сомнением в голосе.

– Пустая трата денег, – сказала миссис Макгилликадди, но с меньшим неодобрением, чем в том случае, если бы она платила сама за себя. Мисс Марпл твердо настояла на этом условии.

– Все равно, – сказала ее подруга, – нужно своими глазами увидеть то место, где все произошло. Этот поезд опаздывает на несколько минут. Но твой поезд в пятницу прибыл вовремя?

– Думаю, да. Я не обратила внимания.

Поезд медленно подъехал к полной людей платформе вокзала Брэкхэмптона. Громкоговоритель хрипло объявил о прибытии, двери открылись; люди выходили и входили, спешили взад и вперед по платформе. Повсюду царили суета и толчея.

Мисс Марпл подумала, что убийце было легко затеряться в толпе, выйти из вокзала среди массы людей, или даже пересесть в другой вагон и поехать дальше на том же поезде туда, куда он направлялся. Легко быть пассажиром-мужчиной среди многих.

Но не так легко заставить труп исчезнуть без следа. Этот труп должен где-то находиться.

Миссис Макгилликадди уже вышла из вагона. Теперь она говорила с платформы, в открытое окно:

– Береги себя, Джейн. Не простудись. Сейчас очень неприятное и коварное время года, а ты уже не так молода, как прежде.

– Я знаю, – ответила мисс Марпл.

– И давай не будем больше беспокоиться обо всем этом. Мы сделали все, что могли.

Мисс Марпл кивнула и сказала:

– Не стой на холоде, Элспет, а не то сама простудишься. Иди и выпей чашечку горячего чая в ресторане вокзала. Ты еще успеешь, до твоего обратного поезда осталось двенадцать минут.

– Так я и сделаю. До свидания, Джейн.

– До свидания, Элспет. С наступающим тебя Рождеством. Надеюсь, ты увидишь, что у Маргарет все в порядке. Развлекайся на Цейлоне и передай от меня привет дорогому Родрику, – если только он меня помнит, в чем я сомневаюсь.

– Конечно, он тебя помнит, и очень хорошо. Ты помогла ему однажды, когда он учился в школе – что-то связанное с деньгами, которые исчезали из шкафчика. Он об этом не забыл.

– О, это… – отмахнулась мисс Марпл.

Миссис Макгилликадди отвернулась, раздался свисток, поезд тронулся.

Мисс Марпл смотрела, как удаляется крепкая, коренастая фигура подруги. Элспет может отправляться на Цейлон с чистой совестью: она выполнила свой долг и свободна от дальнейших обязательств.

Мисс Марпл не откинулась на спинку кресла, когда поезд набрал скорость. Вместо этого она села прямо и погрузилась в серьезные размышления. Несмотря на то что речь мисс Марпл обычно была путанной и многословной, мысли ее отличались остротой и четкостью. Перед нею стояла проблема, которую нужно было решить, – проблема того, как вести себя дальше. Кроме того, как ни странно, для нее, как и для миссис Макгилликадди, это был вопрос долга.

Подруга сказала, что обе они сделали все, что смогли. Это было правдой в том, что касалось миссис Макгилликадди, но в отношении себя мисс Марпл не была столь в этом уверена.

Иногда дело в том, следует ли применить свой особый дар… Но, возможно, она слишком самодовольна. В конце концов, что она может сделать? Ей вспомнились слова подруги: «Ты уже не так молода, как прежде…»

Хладнокровно, как генерал, планирующий боевые действия, или бухгалтер, оценивающий бизнес, мисс Марпл взвешивала и выстраивала в уме факты «за» и «против» предстоящего предприятия. Положительными факторами были:

1. Мой долгий жизненный опыт и знание человеческой природы.

2. Сэр Генри Клитеринг и его крестник (он сейчас работает в Скотленд-Ярде, насколько я знаю), который так хорошо проявил себя в деле «Литтл-Пэддокс» [2] Об этом деле повествует роман А. Кристи «Объявлено убийство». .

3. Второй сын моего племянника Реймонда, Дэвид, работающий, я почти уверена, в Британской железнодорожной компании.

4. Сын Гризельды Леонард, который так хорошо разбирается в географических картах.

Мисс Марпл перебрала эти положительные факторы и одобрила их. Все они были необходимы ей, чтобы уравновесить отрицательные факторы – в частности, слабость ее собственного тела.

«Не могу же я, – думала мисс Марпл, – носиться туда-сюда, заниматься расспросами и выяснять различные факты».

Да, главными препонами были ее возраст и слабость. Несмотря на то что здоровье у нее – для ее возраста – хорошее, она все-таки стара. И раз доктор Хейдок строго запретил ей работать в саду, он едва ли одобрит, если она займется выслеживанием убийцы. Собственно говоря, мисс Марпл как раз это и намеревалась делать – и тут такой предлог отказаться от своих планов. Ведь если до сих пор убийства ей, так сказать, навязывали, то в данном случае она сама решила начать расследование. А она не была уверена, что ей этого хочется… Она состарилась, состарилась и устала.

В этот момент, в конце утомительного дня, ей очень не хотелось начинать какое-то новое дело. Ей вообще не хотелось ничего, кроме того, чтобы добраться до дома, посидеть у камина перед подносом со вкусным ужином, а затем лечь спать. А на следующий день подстричь кое-какие растения в саду, слегка привести их в порядок, не наклоняясь, не напрягая сил…

– Я слишком стара для новых приключений, – сказала себе мисс Марпл, рассеянно глядя в окно на изогнутую линию насыпи.

Какая-то мысль слабо шевельнулась в ее мозгу… Сразу же после того, как проводник пробил их билеты…

Это подсказало ей идею. Всего лишь идею.

Лицо мисс Марпл слегка порозовело. Она вдруг совершенно перестала ощущать усталость.

– Я напишу Дэвиду завтра утром, – сказала она себе.

И одновременно ей в голову пришла мысль о еще одном ценном преимуществе.

– Ну, конечно! Моя верная Флоренс!

II

Мисс Марпл методично принялась составлять план действий, делая соответствующую скидку на рождественские праздники, которые явно должны были вызвать задержку всего вокруг.

Она написала внучатому племяннику, Дэвиду Уэсту, сплетя рождественские пожелания с настоятельной просьбой об информации.

К счастью, как и в прошлые годы, она получила приглашение к викарию, и там ей удалось расспросить Леонарда, приехавшего домой на Рождество, насчет карт.

Всевозможные карты были страстью Леонарда, и интерес старой дамы к крупномасштабным картам одного из районов не пробудил в нем любопытства. Он многословно и охотно рассказал ей о картах вообще и записал для нее названия тех, которые лучше всего подойдут для ее цели. Собственно говоря, он сделал кое-что получше – обнаружил, что в его коллекции имеется такая карта, и одолжил ее мисс Марпл. Та обещала обращаться с нею очень осторожно и потом вернуть.

III

– Карты, – сказала Гризельда, которая хоть и была матерью взрослого сына, выглядела до странности молодой и цветущей для обитательницы захудалого, старого дома приходского священника. – Что ей нужно от карт? Я хочу спросить, зачем ей понадобились карты?

– Не знаю, – ответил юный Леонард. – Кажется, она точно не сказала.

– Интересно… – протянула Гризельда. – Мне это кажется очень странным… В ее-то годы старушка должна бы уже бросить такие штуки.

Леонард спросил, какие именно, но Гризельда уклончиво ответила:

– Совать свой нос в чужие дела… Интересно, почему карты?

Вскоре мисс Марпл получила письмо от своего внучатого племянника Дэвида Уэста. Он с нежностью писал ей:

Милая тетя Джейн!

Что вы там затеяли? Я узнал то, о чем вы меня просили. Подходят только два поезда: в 4.33 и в 5 часов. Первый поезд пассажирский и останавливается в Хейлинг-Бродвей, Баруэлл-Хит, Брэкхэмптоне, а затем на станциях по пути в Маркет-Бейсинг. Пятичасовой поезд – это уэльский экспресс до Кардиффа, Ньюпорта и Суонси. Первый поезд можно было догнать около 4.50, хотя он должен прибывать в Брэкхэмптон на пять минут раньше, а второй должен находиться возле Брэкхэмптона как раз в 4.50. Неужто я чую во всем этом какой-то пикантный деревенский скандал? Может быть, возвращаясь после беготни по магазинам в городе поездом в 4.50, вы заметили в проходящем поезде жену мэра в объятиях санитарного инспектора? Но какое имеет значение, что это был за поезд? Возможно, уик-энд в Портколе? Спасибо за пуловер. Именно такой, как мне хотелось. Как поживает садик? Не очень цветет в это время года, как я себе представляю.

Мисс Марпл слегка улыбнулась, потом обдумала присланные сведения. Миссис Макгилликадди определенно говорила, что в том вагоне не было коридора. Следовательно, это был не экспресс до Суонси.

Значит, это поезд в 4.33.

И нового путешествия ей не избежать. Мисс Марпл вздохнула, но составила новый план.

Она поехала в Лондон, как и раньше, поездом в 12.15, но на этот раз добралась до Брэкхэмптона не в 4.50, а в 4.33.

Путешествие прошло без приключений, но она заметила несколько деталей. Народу в вагонах было немного – поезд в 4:33 отправлялся до вечернего часа пик. Из всех вагонов первого класса только в одном ехал пассажир – очень старый джентльмен, читающий газету «Нью стейтсмен». Мисс Марпл ехала в пустом купе, а на двух остановках, Хейлинг-Бродвей и Баруэлл-Хит, она высунулась из окна и наблюдала за пассажирами, садящимися в поезд и выходящими из него.

В Хейлинг-Бродвей в поезд село несколько пассажиров третьего класса. В Баруэлл-Хит вышло несколько пассажиров, также третьего класса. Никто не входил в вагон первого класса и не покидал его, кроме старого джентльмена с газетой.

Когда поезд на подходе к Брэкхэмптону совершал поворот по дуге рельсового пути, мисс Марпл, ради эксперимента, поднялась и встала спиной к окну, на котором предварительно опустила шторку.

Да, решила она, поворот дороги и снижение скорости действительно могли тряхнуть поезд и отбросить человека на окно, отчего шторка могла резко взлететь вверх. Она посмотрела в темноту за окном. Было светлее, чем когда миссис Макгилликадди совершала свою поездку – тогда только что стемнело, но все равно ничего нельзя было разглядеть. Для того, чтобы что-то увидеть, ей придется совершить поездку в дневное время.

На следующий день мисс Марпл поехала в Лондон ранним поездом, купила четыре полотняных наволочки (прищелкнув языком при виде цены), чтобы совместить расследование с покупкой хозяйственных товаров, и вернулась поездом, который отправлялся с вокзала Паддингтон в 12:15. И опять оказалась одна в вагоне первого класса.

«Это всё налоги, – подумала мисс Марпл, – всё из-за них. Никто не может позволить себе ездить первым классом, кроме бизнесменов в час пик. Полагаю, это потому, что они могут включить стоимость билета в свои представительские расходы».

Примерно за полчаса до того, как поезд прибыл в Брэкхэмптон, мисс Марпл достала карту, которой снабдил ее Леонард, и начала наблюдать за сельской местностью. Она заранее и очень внимательно изучила карту и, заметив название станции, которую они проехали, вскоре сумела определить, где находится, – как раз в тот момент, когда поезд начал снижать скорость перед поворотом. Изгиб путей был очень большим. Мисс Марпл, прижавшись носом к окну, внимательно рассматривала местность внизу (поезд шел по довольно высокой насыпи). Она смотрела то на пейзаж за окном, то на карту, пока поезд наконец не пришел в Брэкхэмптон.

В ту ночь она написала и отправила письмо, адресованное мисс Флоренс Хилл, Брэкхэмптон, Мэдисон-роуд, 4…

На следующее утро мисс Марпл отправилась в библиотеку графства, где изучила адресную книгу Брэкхэмптона и географический справочник, а также историю графства.

До сих пор ничто не противоречило той весьма неясной и поверхностной идее, которая пришла ей в голову. То, что она вообразила, было вероятно. Но дальше она не продвинулась.

Однако следующий этап требовал действий – многочисленных действий, – таких, для которых у нее самой не хватило бы физических сих.

Чтобы доказать справедливость своей теории – или опровергнуть ее, – она должна на данном этапе привлечь на помощь другого человека. Вопрос в том, кого? Мисс Марпл перебрала в уме несколько имен и возможностей, но отвергла их, раздраженно покачав головой.

Все умные люди, на чей интеллект она могла бы положиться, были слишком заняты. У них не только много своей работы, более или менее важной, – но и часы их досуга, как правило, расписаны надолго вперед. А неумные, у которых есть свободное время, просто не подходят, решила мисс Марпл.

Она продолжала размышлять с растущим раздражением и растерянностью. Потом ее лицо внезапно прояснилось.

Поеду в лондон помну старушку

Дерзкие четверостишья Егора Труфанова

***
Как ни пытайся женщинам быть верен,
Как дифирамбы им не пой взахлёб,
Однажды ты услышишь, будь уверен,
Что чьи-то годы лучшие про*б.

***
Вот кто-то катит в Занзибар,
Другой вернулся с Дубаёв,
А мой курорт — ближайший бар,
И он довольно неху*в.

***
С тоскою замечаю вновь,
Что стал ужасным мизантропом —
Вот кто-то выкринул: "любовь",
А я опять услышал "жопа".

***
Поэты, и в плену своих страстей,
Живут духовней, нежели мы с вами.
Поэты даже делают детей,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

***
Воровать миллион так смело,
Если пить и бухать так в стружку,
Если трахать так королеву —
Съезжу в Лондон, помну старушку.

***
Давайте немного о личном,
Я жертва клише устаревших:
Меня называют циничным,
Но я лишь слегка ох*евший.

***
Когда с женой не повезло,
В друзьях предатели имеются,
Подумай, может ты — х*йло?
В хорошем смысле, разумеется.

***
Твори добро, людей любя,
Стань средством от тоски,
Но будь готовым, что тебя
Запишут в мудаки.

***
Талант раскрылся полномерно
Всей многосложностью слоёв:
Во всех делах одновременно
Я одинаково х*ёв.

***
И когда меня спросят однажды,
Так зачем же вы стали поэт?
Я отвечу и чинно, и важно:
Ну а х*ли бы, собственно, нет?

Поеду в лондон помну старушку

Дерзкие стишки Егора Труфанова

***
Как ни пытайся женщинам быть верен,
Как дифирамбы им не пой взахлёб,
Однажды ты услышишь, будь уверен,
Что чьи-то годы лучшие проё*.

***
Вот кто-то катит в Занзибар,
Другой вернулся с Дубаёв,
А мой курорт — ближайший бар,
И он довольно нех*ёв.

***
Даже если кажется, что дно,
Будут те, кто глубже закопался.
Ты сегодня вляпался в говно?
Есть такой, который обосрался!

***
Давайте немного о личном,
Я жертва клише устаревших:
Меня называют циничным,
Но я лишь слегка ох*евший.

***
Нам не хватает впечатлений,
И жизнь идёт как будто мимо.
Тяжелой формой лёгкой лени
Мы все больны неизлечимо.

***
Талант раскрылся полномерно
Всей многосложностью слоёв:
Во всех делах одновременно
Я одинаково х*ёв.

Воровать миллион так смело, Если пить и бухать так в стружку, Если трахать так королеву — Съезжу в Лондон, помну старушку. Как у вас вопрос максимализма, уже в решенных числится? И подмигнула?

Это молодецкая удаль.
С возрастом трансформируется малость.
Воровать миллион-так умело.Ежели гулять-то с шиком и красиво.
Ежели драть-для тела.А ежели любить-для души.

Полезный ответ +1 1 Бесполезный ответ

13.03.2019 в 13:57

Не-не, госпожа, Сокровище, в ЛондОн мы не поедем. Двое уже съездили, посмотрели на шпиль в Солберси. Заметут. "Новичок" там и все такоэ..) Тем более королеве 92 года. Все должно быть в меру - сказал Джавахарлал Неру.

Полезный ответ +1 1 Бесполезный ответ

Добавить ответ

Фотострана / Вопросы и ответы / Юмор / Воровать миллион так смело, Если пить и бухать так в стружку, Если трахать так королеву — Съезжу в Лондон, помну старушку. Как у вас вопрос максимализма, уже в решенных числится? И подмигнула?

Светлым-светло

***
Светлым-светло сегодня всюду.
По солнцу, вытянувши спину,
идет сдавать стеклопосуду
небритый, пьяненький детина.
Его я помню лет пятнадцать.
Он не меняется с годами.
Бутылки эти, может статься,
ему весь век носить мешками.
Мы, что-то ищем и находим.
Мы, что-то важное – теряем…
А он – одной дорогой ходит.
Доволен – всем. Едва вменяем.

СИРена в сб, 04/07/2015 - 09:56 1435992989

Ура, товарищи, на нашем сайте появился ещё один хороший поэт!

__________________________________

Пчёлы не тратят время, чтоб доказать мухам, что мёд лучше дерьма.

ship в сб, 04/07/2015 - 10:40 1435995650

Он не меняется с годами.
Бутылки эти, может статься,
ему весь век носить мешками.
Мы, что-то ищем и находим.
Мы, что-то важное – теряем…
А он – одной дорогой ходит.
Доволен – всем. Едва вменяем.

Славный стишок!Только я не понял: Чы пыты, чы нэ пыты? Гамлетовский вопрос:
Пить иль не пить, вот в чем загвоздка,
Да и бутылки ныне не берут,
От виски не нужны, не лезет в глотку водка.
И вот стоим, как витязь, на распутье мы.

dr.Celluloid в сб, 04/07/2015 - 12:01 1436000460

Берут, прекрасным образом: у меня из окна виден пункт, соответствующий.
Еще один знаю рядом с работой, в районе "Белорусской-кольцевой".
В обоих - всегда из таких "детин" приличная очередь стоит.
А уж, КАКИЕ бутылки они берут, этого - не знаю.

__________________________________

С уважением,
dr.Celluloid

dr.Celluloid в сб, 04/07/2015 - 12:52 1436003560

Ура, товарищи, на нашем сайте появился ещё один

Вы просите песен? Их есть у меня!
Причем, в неограниченном количестве. Только это НЕ ПЕСНИ. Это - завывания акына, чукчи: что вижу, о том и пою.
Мне бесконечно жаль, если кто-то не замечает подмены.

__________________________________

С уважением,
dr.Celluloid

СИРена в сб, 04/07/2015 - 15:47 1436014044

Что есть подмена? Вся наша жизнь подмена. Хлеб и тот эрзац. Так что вдохните, расслабьтесь и пишите. На радость читателям.
Или вы принципиальный человек? Типа:
Воровать миллион — так смело,
Если пить и бухать — то кружкой,
Если трахать — так королеву.
Съезжу в Лондон, помну старушку. (с)

__________________________________

Пчёлы не тратят время, чтоб доказать мухам, что мёд лучше дерьма.

Waldemar в сб, 04/07/2015 - 19:36 1436027761

Это - завывания акына, чукчи: что вижу, о том и пою

Напрасно Вы так. Я в Казахстане жил долгое время, среди акынов есть таланты и сочинения, и исполнение их - искусство.

__________________________________ Tsaritsa в сб, 04/07/2015 - 19:40 1436028041

Санитар нашей действительности. Ну, хотя бы такая польза от человека. Карма у него такая.

__________________________________

Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любили мужчины, и глупыми, чтобы они любили мужчин.
(Фаина Раневская)

Поеду в лондон помну старушку

Егорики — злободневные четверостишья Егора Труфанова

Похожие вопросы

Поеду в лондон помну старушку

II

III

Поеду в лондон помну старушку

Поеду в лондон помну старушку

Светлым-светло

Похожие вопросы