Можно ли посетить мекку не мусульманам
Обновлено: 17.05.2024
Я насчитал тринадцать – и более счастливого числа для меня в тот момент не было. Ровно тринадцать ступенек раскаленного на солнце трапа. Бегом поднялся и достиг наконец просветления, которого ждал все последние двадцать дней. Вот ты какой – столько раз обещанный рай. Рай явился в виде огромного аэробуса авиакомпании Air France, вылетающего из саудовского города Джидда в Париж. Шагнул внутрь, и кондиционированный воздух принес с кухни аромат французского сыра. Пнул ногой торчащий в проходе баллон святой воды. Пихнул в спину гигантскую негритянку. Наступил на рулон молельных ковриков. Заняв места, огляделся. 400 человек в одинаковых белых одеждах и с одинаково просветленными лицами скандировали: «Алла-а-аху Акбар!» В то время как самолет набирал высоту, я нашел у туалетов испуганного стюарда. «Плиз, ред вайн. Файф – ноу, тен ботл!» Пока юноша размышлял, не является ли моя просьба религиозной провокацией, я, глядя ему в глаза, отчеканил: «Айм нот пилигрим! Айм бизнес-тревелер! Айндестенд?» Через минуту мы, съемочная группа НТВ, звенели бутылками с красным французским и пили, закидывая голову. Думаете, нас смущали проклятия с соседних рядов? Прощай, Саудовская Аравия!
Все начиналось в московской квартире моего знакомого муфтия. Оказалось, в телекомпании НТВ нет ни единого видеооператора мусульманского происхождения. Пусть не знающего наизусть ни одной суры. Пусть в жизни не открывавшего Коран. Пусть необрезанного! Не нашлось. Между тем немногие знакомые, уже посетившие Мекку, были непреклонны – при въезде в святой город висит табличка: «Въезд немусульманину строго запрещен! Карается смертной казнью!» Что было делать? Не отменять же командировку. Поэтому пришлось сочинить с помощником муфтия бумагу – арабской вязью на официальном бланке. Цитирую текст: «Всем! Всем! Всем! Я, муфтий имярек, удостоверяю, что предъявители этого документа являются правоверными мусульманами, несмотря на свою европейскую внешность». Забегая вперед, скажу: эта бумага раз спасла три наши беспутные жизни – когда около Святой мечети у оператора Георгия из-под мусульманских одежд выскочил золотой крестик и верующие начали сжимать вокруг нас кольцо.
Итак, с документами Аллах помог. Опера тор сидит перед вылетом в кафе аэропорта Внуко во – учит легенду. Согласно ей, уже в зрелом возрасте на него пролился свет и велел переходить в ислам. На ближайшие две недели он Абдулла. Новообращенный Георгий-Абдулла повторяет две обязательные фразы на арабском: «Иншалла» и «Бисмиллахи рахман рахим».
– Это твой сим-сим, открывающий все двери, – говорю оператору, вспоминая уроки, данные мне в детстве татарской бабушкой.
Еще век назад путь к святым местам занимал годы. Последние километры до Мекки верующий должен был проползти – на коленях, а лучше на животе. Сейчас путешест вие мусульманина из России в Саудовскую Аравию и обратно занимает от одного до трех месяцев, в зависимости от стоимости тура и способа передвижения. Самый короткий вариант – две недели, дагестанским чартером туда и обратно – примерно $2000. Впрочем, слишком облегчать задачу не рекомендуется. Чем сильнее человек страдает по дороге физически, тем паломничество эффективнее. Самый «зачет» – если паломник умер в пути. Это сразу пропуск в рай. Но о таких счастливчиках разговор позже.
Дорога была действительно мучительной и бесконечной. Из Москвы самолетом в Махачкалу. Ночь в местном аэропорту. Штурм самолета. Долгий перелет до Иордании. Ночь в аэропорту города Акабы. Еще почти сутки автобусом по пустыне. Автобус с паломниками останавливается на молитву в каждой мечети – а они встречаются чаще верстовых столбов. Измотанные пассажиры, забыв про заветы пророка, устраивают мордобой в салоне. Усатый саудовский водитель заподозрен в незнании правильной дороги и поколочен крепкими дагестанскими паломниками. Пострадал за веру. Впервые наша съемочная группа оказалась близка к провалу при пересечении иордано-саудовской границы. Пассажиры с багажом в руках выстраиваются перед пограничниками. К россиянам – особое отношение. Рассказывают, одно время паломники из России умудрялись провозить в столицу ислама десятки литров алкоголя – очевидно, не полагаясь только на силу духа. За это – досрочное снятие с дистанции, а возможно, и саудовский зиндан. Пограничник проматывает туда и обратно каждую из наших 20 профессиональных видеокассет. Потом хватается за мой ноутбук – и я покрываюсь холодным потом, вспомнив, что верные друзья положили в дорогу подборку новинок кино. Среди прочего: последние фильмы Альмодовара, Озона и Вуди Аллена. Мысленно представляю, как религиозная полиция окунается в мир шумных трансвеститов и однополого секса. Но пронесло – в боковой карман кофра залезать поленились.
Саудовский город Джидда – это последняя точка, где еще можно передумать и повернуть назад. С виду – вполне западный мегаполис: деловой центр, небоскребы, квартал особняков и симпатичная набережная. Сюда прилетают, приплывают, приходят ежегодно два миллиона человек.
Поднимаются в свои гостиничные номера и выходят уже преображенными – в белых одеждах. Два куска плотной ткани называются «ихрам». Они просто обматываются вокруг тела. Снять этот саван можно будет только после окончания хаджа. Надев ихрам, человек говорит Всевышнему: «Вот я перед тобой, о Аллах!» Если ты уже в белом, тебе запрещается: заниматься торговлей, сексом, проливать кровь (чужую), брить бороду (свою), пользоваться туалетной водой и благовониями. Как и большинство ритуальных предписаний, эти запреты логическими объяснениями не снабжены.
По две белые простыни ожидали и нас в гостинице «Интерконтиненталь». Кроме ихрама каждой иностранной съемочной группе от правительства Саудовской Аравии полагается персональный джип – чтобы было легче работать, и персональный сопровождающий – чтобы работать было тяжелее. Нашего личного опекуна из местного министерства правды зовут Мухаммад. А может, это его позывной? Я уверен – под белоснежной одеждой скрывались погоны офицера саудовского КГБ. Но, очевидно, служил он ислам ской Родине не слишком рьяно – если в свои пятьдесят носится по Мекке с журналистами из России. В лучшем случае капитан. За работу с нами звездочек ему тоже не дадут: не уследил – что хотели, то сняли.
От Джидды до Мекки – 25 километров пути. Наш огромный джип – как машина времени: выехал из XXI века – въехал в XIV. Правда, очень медленная машина. Шесть кордонов полиции (в центре исламского мира тоже боятся террористов), а главное – уходящее за горизонт море людей в белом. Идут по шоссе, молятся и плевать хотели на истеричные крики нашего водителя – видимо, уже прочитали в Коране, что перед Аллахом все равны. Въехали в Мекку затемно.
Первое впечатление – никаких впечатлений. Сколько на свете таких бестолковых арабских городов перевидано – в Марокко, Сирии, Египте, Турции. Напрягаю воображение, чтобы испытать душевный трепет – все-таки в каком-то из этих домов родился основатель ислама пророк Мухаммед. Толпа меж тем все плотнее. Я начинаю чувствовать не только локоть товарища, но и его горячее дыхание, потом спотыкаюсь о спины молящихся – дальше не пройти. Передо мной – центр города Мекка, он же – центр Саудовской Аравии, он же – центр всей исламской цивилизации. Я стою у Священной мечети, рядом с камнем под названием Кааба. Все мусульмане мира, расстелив коврики, сейчас молятся, повернувшись в мою сторону.
Ожидания мои были невелики, честно говоря. Ведь так всегда бывает. Рассматриваешь, к примеру, с детства в книжках египет ские пирамиды и Cфинкса. А потом приезжаешь в Египет – и плачешь от разочарования. Пирамиды низенькие, Cфинкс – с церетелиевского коня на Манежной, и аборигены приставучие – никакой древнеегипетской культуры поведения. Так вот, с Каабой получилось по-другому (хотя аборигены еще надоедливее). Попробуйте представить, что вокруг пирамиды Хеопса ходят, не останавливаясь, пятьсот тысяч человек, круг за кругом, плачут навзрыд (от счастья) и громко молятся. Вас бы это впечатлило? Меня – да.
Это первый пункт программы хаджа. Кааба, камень этот, говорят, послан на землю Аллахом. И сначала он был белым, но почернел, впитав в себя все человеческие грехи (на мой светский взгляд, скорее виноваты грязные руки паломников). Если ты семь раз обошел Каабу и коснулся ее рукой, то в день Страшного суда тебе зачтется. Мне не зачтется – от выполнения ритуала отвлек журналистский долг. В сотне метров от Священной мечети обрушилась гостиница для паломников. Шестеро погибших открыли ежегодный список жертв хаджа.
Кстати, Аллах вездесущ и принадлежит каждому, а вот его земные символы имеют своего хозяина. Оказалось, копирайт на видео- и фотоизображение Каабы принадлежит государственному ТВ Саудовской Аравии. Поэтому другим телекомпаниям мира снимать ее можно только за десять тысяч долларов. Это – святое правило.
С началом хаджа нам пришлось переехать поближе к театру религиозных действий. Специально для журналистов рядом с Меккой оборудован кемпинг – десяток кондиционированных палаток. Каждая – на двадцать человек. Нашими соседями оказались: чрезмерно общительный телеоператор из Кении, группа пишущих журналистов из Зимбабве, молчаливый мужчина из неустановленной страны (как выяснилось, глухонемой) и два представителя информационного агентства Саудовской Аравии – их задачи в нашей палатке были очевидны.
Туалетные помещения – общие, на территории. Там нас ждал страшный удар. Дело в том, что, отправившись туда всей съемочной группой, мы не смогли обнаружить не только душа, но даже раковин для умывания. Наш проводник вправил нам мозги: когда паломник надевает свои белые одежды и пока он их не снимет, мыться ему запрещено. Это одно из испытаний. Исключений для журналистов пророк не предусмотрел. Но шланги-то у биде они открутить не догадались! Пришлось ночами пропадать в туалетных кабинках и, сидя на унитазе, принимать душ под оскорбительной струйкой воды. Однажды ночью там мы застукали еще одного блондина – оказался журналистом из Польши.
Впрочем, сходив на съемки в палаточный городок паломников, мы начали ценить свой скромный быт. Там очередь в туалет или за питьевой водой могла бы опоясать Каабу несколько раз. Сразу вспомнилась статистика – у сотен паломников ежегодно не выдерживает организм. Я мысленно порадовался, что сделал перед поездкой положенные прививки – все инфекционные болезни мира в эти дни толкутся в одном месте.
С 71-летнего паломника из Дагестана градом льется пот – на солнце плюс 52. Казбек говорит, что на хадже – во второй раз. Сначала совершил его за себя, теперь за жену – отправлять вместо себя заместителей Коран разрешает. Заплатил за религиозный тур 1800 долларов. Недорого, потому что добирался на перекладных. Все нравится, только очередь в туалет – пытка для немолодого тела. Рассказывает, что в Саудовской Аравии существует и такая услуга, как VIP хадж: пятизвездочные отели, вертолетом от святыни к святыне и никаких рядовых пилигримов, пытающихся тебя затоптать или заразить. Но такой хадж никакими деньгами не купишь – требуется личное приглашение королевской семьи. В этом году, говорят, так приехали родные Рамзана Кадырова, правда, без самого вице-премьера.
Уже к третьему дню паломничества я начинаю понимать, что мне все это напоминает. Хадж – как спортивное многоборье. За определенное количество времени надо выполнить определенное количество задач. Каждый следующий уровень сложнее предыдущего. За невыполненное задание можно откупиться штрафом. (Как в биатлоне: промазал – идешь на второй круг.) Если ты не в силах обойти вокруг Каабы – можно принести в жертву лишнего барана. Если не можешь дойти до места побивания дьявола камнями, это может за тебя сделать «товарищ по команде». Но есть ритуал, за невыполнение которого – сразу дисквалификация: стояние на горе Арафат.
Гора – громко сказано. Истоптанный веками невысокий холм. Постоять на нем хочет каждый из двух миллионов паломников. В смысле вероятности быть затоптанным – оранжевый уровень опасности. На этой горе, по преданию, после изгнания из рая встретились Адам и Ева. Теперь здесь во время хаджа принято стоять и замаливать грехи – свои и человечества. Рано утром в долину Арафат начинают стекаться паломники, уже порядком измотанные – позади хождение вокруг Каабы и 20-километровый пеший переход. Чем быстрее придешь, тем лучшее место займешь под палящим солнцем. Оставив журналистскую резервацию, к горе Арафат выдвинулись и мы.
Первое, что мы слышим, выйдя за ворота: «Иншалла! Это же НТВ!» Большая ингушская семья выгружается из кузова КамАЗа. Белые когда-то одежды теперь цвета серой саудовской земли – ночью спали прямо на обочине дороги. Чувствуется, что дейст вительно правоверны – как и предписано Кораном, парфюмерией не пользуются. «Можно привет передать?» – машет в камеру глава семейства. Ехали три недели в кузове КамАЗа – через Казахстан, Турцию, Иран. И вот у подножия горы Арафат потеряли главу семьи – пошел за питьевой водой и заблудился. Я их успокаиваю, хотя и понимаю, что, скорее всего, встретятся они через месяц в своем ингушском селе.
Четыре часа ушло только на то, чтобы гора Арафат оказалась у нас в зоне видимости. К полудню она похожа на муравейник, маленькие белые точки шевелятся, стараясь пробиться на вершину. А сзади напирают другие, которых пытается сдержать полицейское оцепление. Тут я впервые за командировку испытал чувство настоящей паники. Тысяч пять человек, движимых верой, прорывают заграждения и бегом несутся к горе. На пути у них – только наша съемочная группа. Сразу вспомнились ежегодные информационные сводки: «Во время хаджа затоптаны двести паломников. » Мы хватаем камеру и, путаясь в своих ритуальных простынях, запрыгиваем в полицейский грузовик. Отдышавшись, решаем, что никакой самый эксклюзивный репортаж не стоит наших жизней. Проблема лишь в том, что во время хаджа даже просто выйти на улицу – уже смертельный риск.
Прорываясь против человеческого потока обратно в лагерь, я думаю: зачем? Что заставляет их через ЭТО проходить? Ну, понятно, хадж – один из пяти столпов ислама. Но людей, верующих глубоко и сознательно, я за эти недели встречал не так уж и много – особенно среди российских паломников. Может, они заранее недостаточно хорошо понимают, каким испытанием для духа и тела станет хадж? Ведь ни один богословский трактат или телевизионный репортаж не способен передать это. А может, дело в другом – даже тяжелейшее испытание хаджем для них более простой путь, чем ежедневное благочестие на протяжении всей жизни? А хадж дает иллюзию избавления разом от всех грехов – уже наделанных и еще предстоящих?
Ответ я, кажется, получил вечером. После захода солнца в долине Арафат происходит коллективная молитва. Самая массовая молитва в мире. Ее, говорят, видно даже из космоса. В журналистском городке для съемки выстроена смотровая башня. Мы поднимаемся на верхнюю площадку, я оглядываюсь вокруг – и у меня отвисает челюсть. Настолько захватывающую дух картину я видел только дважды в жизни: своими глазами – когда побывал на вершине Монблана, и по телевизору – цунами в Таиланде. Такое же ощущение природной стихии, независимой от человека, я испытал и теперь. Глазам больно смотреть – все пространство вокруг и до горизонта ослепительно белого цвета. Два миллиона человек по команде муэдзина разом падают на колени и синхронно начинают ронять поклоны, погружая себя в состояние почти бессознательное. Эта молитва – и фантастическая концентрация религиозной энергии, и самая эффективная демонстрация могущества ислама, и подтверждение невероятного единения мусульман мира. Эта молитва призвана укрепить дух уже верующих и вдохнуть уверенность в души еще сомневающихся. Что уж тут говорить – даже на глазах моего оператора Георгия выступили слезы. Восторга или ужаса?
Обряды и маршруты хаджа, говорят, установил сам пророк Мухаммед в 632 году. Они были неизменны до последнего времени. Но власти Саудовской Аравии, как держатели главных святынь, в последние годы пытаются мягко реформировать ритуалы, исходя из современных представлений о логистике и безопасности. Не нравится саудовскому королю, что каждый год репортажи с хаджа напоминают кадры из бойни – сотни погибших мусульман. Поэтому сначала священную дорогу расширили и заасфальтировали. Потом в палатки паломников провели кондиционеры. Потом в долине Мина, где верующие бросают камни в столбы, установили тысячи видеокамер, чтобы в случае давки быстро поспеть на помощь. Потом и сами ритуальные столбы увеличили в размерах, чтобы народ около них не затаптывал друг друга. Не помогает.
Для паломников и журналистов это последний и самый тяжелый маршрут – от горы Арафат в долину Мина. После ночи религиозного экстаза и пешего перехода силы на исходе. На дне чаши, в центре долины стоят три столба в человеческий рост. Они символизируют Иблиса – дьявола. Верующие, выстроившись многокилометровой змейкой, подходят к столбам и швыряют в них камни, вкладывая в этот жест всю ненависть к нечистой силе. Этой совершенно психотерапевтической процедуре паломники предаются три дня. Перегнав в Москву последний, как думаем, репортаж, сидим на вершине холма – лениво поглядываем вниз. Воображение подбрасывает предательские картины: кусок свиного окорока; запотевшая кружка ледяного пива; и самое главное – свежая рубашка и джинсы вместо уже небелой белой простыни.
Вдруг монотонный гул толпы сменяется разрывающим сердце звуком – воет сирена. Мимо проносятся три десятка машин «скорой помощи». Толпа начинает истошно вопить и расступается, оставляя на асфальте гору человеческих тел. Мы хватаем уже зачехленную камеру и кубарем скатываемся вниз.
115 погибших и более тысячи раненых, а крови почти нет. Все они либо раздавлены, либо задохнулись под телами других. Сотрудники религиозной полиции аккуратно и ловко хватают тела за их белые одежды и складывают в рефрижераторы – голыми пятками к нам. Я насчитал шесть таких грузовиков – верующие громко ругаются, что машины неудобно стоят и загородили дорогу к столбам, символизирующим дьявола.
Нахожу паломника из России. Говорит, наших там точно нет – все вчера еще отметились у столбов. Рассказывает, как все произошло. Шедший по дороге старик уронил на землю свой тюк с барахлом и наклонился, чтобы поднять. Это все. Нет силы, которая может остановить сто тысяч человек, торопящихся исполнить свой религиозный долг.
Вечером в долине Мина действительно рекой лилась кровь. На самой большой бойне в мире умирали тысячи ритуальных баранов. Мы отправились туда на съемку.
Вывернутые наизнанку туши, вылезшие из орбит глаза, сладковатый запах парного мяса. Вот что значит – повысился болевой порог: никого из нас даже не стошнило. В палаточных городках всю ночь радуются, едят свежую баранину, бреют бороды и стригут ногти. Отныне они имеют полное право называть друг друга «хаджи» и носить зеленую чалму.
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
Как не-мусульманину попасть в Мекку
В любом случае при заполнении визовой анкеты нужно указать религию, которую затем проставят на самой визе и вклеят в паспорт.
Если читатель — татарин, чеченец или узбек, то у него не будет проблем. Достаточно вписать в графу «религия» слово «ислам». Посольство увидит мусульманскую фамилию и выдаст визу.
Если же у читателя русская, европейская, американская, китайская фамилия — его попросят подтвердить, что он действительно мусульманин. Для этого нужно пойти в мечеть и получить абсурдный документ: справку о принятии ислама.
Кстати, принять ислам очень просто.
Первые исламские маркетологи здраво рассудили, что не стоит раньше времени сужать воронку продаж. Для принятия ислама не нужно ни обрезание, ни знание Корана. Чтобы принять ислам, нужно просто прийти в мечеть и попросить об этом дежурного имама.
Имам ничего не спросит. Он окинет вас усталым взглядом и попросит сказать шахаду — знаменитую фразу, свидетельство мусульманской веры.
Шахаду на арабском языке в наше время должен знать любой интеллигентный человек. В переводе на русский она звучит так: «Свидетельствую, что нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед — его посланник». Но исламский маркетинг сейчас такой, что даже шахаду можно не знать. Имам будет говорить её по слогам. Нужно просто повторять.
После произнесения последней буквы шахады вы тут же, моментально станете мусульманином, и вам простятся все грехи. Даже если вы час назад переехали старушку на грузовике.
Теперь осталось пройти в небесную канцелярию при мечети и попросить справку. На титулованной бумаге о двух языках будет написано, что вы приняли ислам и обязуетесь больше никогда не кушать левой рукой.
Но разве вы приняли ислам? Конечно, нет. В исламе даже молитва не считается принятой, если не было искреннего намерения, четко сказанного про себя. Поэтому справка для вас — пустая бумажка, визовый вкладыш.
А зная форму справки, её и вовсе можно составить самому и распечатать на принтере — никто проверять не будет.
С этим «вкладышем» путь в Мекку открыт. Но перед тем как ехать в Саудовскую Аравию все-таки нужно выучить хотя бы две-три молитвы на арабском языке и научиться делать намаз.
Это не так сложно. В не-арабских странах 86% мусульман сами не знают, что говорят во время молитвы. Они просто запомнили набор звуков. Что касается техники намаза, то каждое воскресенье в мечети проходит бесплатный коучинг «Намаз за час».
На этом все. Можно покупать паломнический тур и ехать в Мекку. Есть два вида паломничества: хадж и умра. Хадж слишком сложен даже для правоверных мусульман и совершается раз в год в невероятной давке, а умра — это хипстерский вариант хаджа, который можно пройти в любое время года.
В паломничестве вы 10 дней вы будете гулять, обедать, спать и жить в одном номере с тремя мусульманами и гидом, одеваться в странную одежду без трусов и молиться пять раз в день, падая лбом об пол.
Я же говорил: все очень просто. Изи катка.
Запрет, которого не было
Запрет на посещение Мекки прописан в Коране.
Воистину, многобожники являются нечистыми. И пусть они после этого года не приближаются к Запретной мечети. Глава 9, стих 28Кажется, что запрет сформулирован однозначно и точно, но не торопитесь с выводами.
Коран считается книгой абсолютной истины, в которой записаны ответы на все вопросы. На основе Корана строится шариат — правовая система ислама. Но есть одна проблема. Коран хоть и дает ответы на все вопросы, но эти ответы записаны в сложных стихах и раскиданы по всей книге. Понимать эти стихи можно по-разному.
Поэтому к 10 веку накопились разночтения Корана и возникли 4 школы: ханафитская, ханбалитская, шафиитская и маликитская.
Самая большая школа — ханафитская. К ней относится Турция, все страны Средней Азии и Россия кроме Чечни и Дагестана. Школы не враждуют между собой. Каждая школа признает легитимной все остальные.
Так вот, основатель ханафитской школы Абу Ханифа понял стихи о Запретной мечети по-своему. Он говорил, что не-мусульмане могут посетить Мекку, если они не совершают паломничество. И это официальная позиция ханафитской школы, которую обязаны признавать все остальные школы.
Получается, что запрет на посещение Мекки — не более чем местный закон Саудовской Аравии.
«Почему немусульманам запрещено посещать Мекку и Медину?». Мнение Закира Найка
В одном из своих публичных выступлений знаменитый исламский богослов Закир Найк разъяснил популярный вопрос:
«Почему немусульмане не имеют права бывать в Мекке и Медине? Ведь ислам считается одной из великих мировых религий, которая априори доступна для всех».
По мнению Закира Найка, « доступность » не значит « полная открытость ». Доступная мировая религия — это та, к которой может обратиться любой человек, и если он, к примеру, пожелает принять ислам, то ничто ему в этом не помешает. Но в то же время в каждой стране есть свои религиозные святыни, закрытые для непосвященных.
У иудеев и христиан они свои, как и у мусульман. Закрытость обеспечивает безопасность, ведь это гарантия, что случайные люди не попадут туда, где они могут навредить.
Мекка и Медина — как раз такие закрытые места. Это заповедные территории ислама, куда должны допускаться лишь те, кто готов всем пожертвовать во имя своей веры. Для всех прочих, людей иных религий, в Коране сказано:
«И пусть они не приближаются к заповедной мечети».
Так говорит Аллах, и его воля должна неукоснительно выполняться.
Но это одна из причин
Вторая — более прагматичная. Чтобы поехать в другую страну, нужна виза, а для получения разрешения на въезд в Мекку и Медину немусульманину придется собирать кучу документов и отвечать на множество вопросов, порой даже безрассудных и абсурдных.
Получение визы становится слишком муторным делом. Но для мусульманина посещение Мекки и Медины, священных мест, это очень желательно. Хотя бы раз в жизни он должен совершить паломничество, и для этого нужно приложить все усилия в получении визы.
А немусульманам без этого можно и обойтись, так что дело даже не в прямом запрете, а в том, что для них поездка сопряжена со множеством трудностей и препятствий.
Правила посещения мечети
Обувь нужно снять обязательно. Обувь нужно снять обязательно.В мире есть место, куда вход разрешен только мусульманам. Это город Мекка в Саудовской Аравии . Въезд на территорию города на законодательном уровне разрешен только приверженцам Ислама.
Тем не менее просто так шататься по мечети вам никто не даст, важно понимать, что место священное, место покоя и нарушать этот покой вам нельзя. Вот некоторые правила, которые должен соблюдать всякий вошедший в мечеть, неважно мусульманин, христианин или атеист.
- в обуви не ходить
- не мешать никому шумом, запахами, фотосъемкой, звонком телефона
- прикрывать места, которые нельзя показывать посторонним (плечи, колени; женщинам еще и голову покрыть надо, спрятать щиколотки. Для таких случаев, в больших мечетях есть специальные накидки
- не проходить перед склонившим голову в молитве человеком
В целом, от вас требуется только проявление уважения, соблюдение тишины и личного пространства, а также просто понимание того, что это место священно для мусульман и если вы хотите посмотреть интерьер, или что-то еще, делайте это с уважением к чужой религии.
Сами мусульмане рекомендуют посещать мечеть в ознакомительных целях утром, это то время когда там меньше всего людей.
Кааба
— Когда вы откроете глаза и впервые увидите Её – вам захочется плакать. Не держите в себе. Это будет хорошим знаком.
Кааба стоит в самом центре Запретной мечети, которая как цитадель разрастается вокруг самой себя и пожирает Мекку.
Запретный муравейник! Сеть выходов и входов переплелась внутри Аль-Харам. Путь до Каабы идет через подвалы, похожие на коридоры в больнице. Узкие и невысокие, отделанные зеленоватой плиткой, с ледяными полами и тусклым освещением — коридоры нулевого этажа создают атмосферу морга.
— Всем закрыть глаза и взяться за руки! Я буду говорить, куда идти.
Последнюю минуту паломников ведут цепочкой, вслепую. Свидание с мечтой должно быть особенным. Наконец ноги чувствуют тепло. Холодный пол закончился. Куда-то вышли и остановились.
Все звуки приглушаются как при погружении под воду. Взгляд cжимается до размеров кинокадра. В глаза бьет светом черный куб.
Вокруг Каабы вот уже полторы тысячи лет, если не больше, непрерывно вращается хоровод паломников. Он начался еще когда Аравия была языческой и продолжается до сих пор, в давно уже мусульманской Мекке.
День за днем, круглые сутки тысячи мусульман приезжают в Запретную мечеть, чтобы обойти священную Каабу 7 раз против часовой стрелки. Этот ритуал называется таваф. Он неотъемлемая часть паломничества — хаджа.
Я забываю снять обувь и сразу же ныряю поперек бесконечного потока людей. У краев хоровода поток не такой плотный, и проходить через него легко. Но чем ближе к центру, тем сложнее становится прорываться через кольцо паломников. Толпа становится слишком плотной, наперерез идти больше нельзя. Приходится поддаться течению.
Несколько кругов меня несет в общем потоке. Со всех сторон доносятся молитвы, которые каждая группа паломников читает на свой лад. Какофония из возгласов «Аллаху акбар» и обрывков молитв похожа на эффект Доплера. Вот приближается одна группа. Пение нарастает, пока не достигает пика громкости, когда группа проходит мимо меня. Группа удаляется, молитвы снижают частоту и постепенно затихают. Но вот уже ей на смену приближается следующая.
Безумные толпы и давка — обычное дело для Мекки. Вокруг Каабы постоянно ходят тысячи человек. При этом в Мекке круглый год стоит невыносимая жара под 50 градусов, со стопроцентной влажностью. Белая мраморная плитка, которой выложены полы повсюду в Аравии, перегревается на солнце. На ней можно жарить английскую яичницу с халялем, а ноги обжигает от одного касания.
Но толпы, вьющиеся вокруг Каабы, заслоняют солнце. Через плотный поток тел, голов и ног солнечные лучи почти не проходят. Плитка под ногами паломников всегда в тени и не успевает нагреться.
Тепловой удар принимает на себя голова и тело. Закрыть голову от солнца нечем. Чем ближе к центру — тем плотнее люди жмутся друг к другу. На подступах к Каабе мусульмане ходят по своим же ногам, а руки не получается поднять вверх. Кислорода над бесконечной толпой не осталось: паломники все выдышали за тысячу лет своего хоровода.
Люди падают в обморок. От солнечного удара, от теплового удара.
Я прохожу второй виток своей спирали в человеческом круговороте. Мимо меня проплывает женщина, без сознания лежащая на полу. Паломники натыкаются на нее ногами, обходят и идут дальше. Два человека подбегают на помощь. Сестру усаживают и поливают святой водой, бочки с которой рассеяны по всей мечети.
Через десять минут она придет в себя и продолжит, шатаясь, ходить кругами вокруг черного куба. Паломников не остановить. Обморок — это испытание Аллаха. Смерть во время хаджа — величайший подарок и прямой билет в рай.
Меня несет несколько кругов. Я пытаюсь идти наискосок и медленно приближаюсь к Каабе. Её стены, обтянутые черной мантией, становятся все ближе. Толпа паломников становится все теснее. Толпа плачет и рыдает. Паломники воют и стонут. Они в сантиметре от Каабы, Божественной Каабы, в сторону которой они молились десятки лет каждый день. Вот же она! С криком и плачем они тянут руки к ней, мечтая хотя бы кончиком пальца дотронутся до её мантии.
У меня другая цель: я достаю из поясной сумки миниатюрную «Лейку», которую не заметил ни один охранник на входе в мечеть.
— Эй ты, не фотографировать сюда приходят, а молиться! Прикоснись к ней и молись!
Успев сделать несколько снимков, я прячу камеру и касаюсь Каабы.
Куб обтянут плотной черной мантией, сшитой из шелка. По всей мантии вышит арабский узор с шахадой. В самом верху по периметру ткань прошита золотыми нитками с молитвами из Корана. Мантия играет и переливается на солнце.
Окажись читатель любой религии в Мекке, он бы признал сам: Кааба невероятна.
Прижавшись к стене, я обхожу Каабу вокруг. С другой стороны расположен вход внутрь, который закрыт грандиозными золотыми дверями. В этом месте мантия отшита золотом от земли до неба, а вокруг дверей в ней сделан косой разрез.
К дверям тянутся руки паломников. Прикоснуться к порогу хотят еще больше людей — это место считается особенным для молитвы. Подойти близко слишком сложно. Толпа давит и отбрасывает назад.
Мне удается силой прорваться к дверям и дотронуться до входа. Под мантией Каабы скрывается каменная постройка. На ощупь камень шершавый и мягкий. Базальт?
В истерии молитв и счастливого плача никто не замечает, как я снова достаю камеру и делаю снимки, о которых и не мечтал.
Меня замечает полицейский, стоящий у дверей. Он все равно не прорвется через толпу, но я снова прячу камеру и делаю вид, что молюсь.
Возле дверей сделан выступ. Полицейский стоит на нем как на постаменте, продев левую руку в специальную петлю, выходящую из-под мантии. Полицейский смотрит на толпы верующих как на скот, отпихивая их подальше от себя дубинкой. Рядом ходит патруль, который за шкирку оттягивает особо наглых фанатиков.
Мне нужно идти против потока к углу, но толпу не победить. Меня снова уносит вместе с ней, и вот я в очередном витке человеческой воронки.
С другой стороны Каабы находится полукруглая отгороженная площадка. Внутри этого загона — сгусток толпы, где люди падают в молитвах. У небольшой калитки дежурит полицейский, который впускает в загон всех желающих небольшими порциями. Полукруглая ограда вокруг загона называется Хатим. Мусульмане верят, что здесь похоронен пророк Исмаил и его жена, поэтому каждый паломник хочет помолиться в Хатиме.
Но маленький загончик Хатима переполнен как вагон метро в часы пик. Здесь даже ноги некуда поставить, но ведь задача — припасть к земле и молиться!
И вот люди сворачиваются в три погибели и пытаются совершить намаз. Есть несколько приемов молитвы в Хатиме. Если впереди стоит человек, сомкнув ноги, земной поклон можно сделать немного левее и упасть на его ботинки. Если ноги стоят на ширине плеч — повезло: голову можно просунуть между ног. Главное следить за руками. Их могут отдавить.
Я проплываю мимо Хатима. Из калитки на руках выносят человека без сознания. Молиться в этом загоне — все равно что нырять под воду. Нужно набрать полные легкие воздуха и только потом опускаться на дно. Внизу дышать нечем. Сознание люди теряют, а замечают их не сразу — лежачего не видно в толпе.
Извне людского смерча появляется полицейский с двумя бутылками воды. Увидев мессию, паломники тянут руки к воде. Полицейский с улыбкой бросает в толпу сначала одну бутылку, затем вторую. За воду начинается битва. Не проходит и минуты — обе бутылки пусты.
Безумный Хатим остается позади, и я делаю полный оборот вокруг Каабы.
Снова голосит разлаженный молитвенный хор из тысяч мусульман. Разноголосицу объединяет только одно. Проходя мимо угла Каабы, прилегающего к дверям, радиус из людей одновременно целует ладонь и отправляет Каабе воздушный поцелуй, произнося:
— Бисмилляхи, Аллаху акбар!
Разрешается ли христианам и атеистам входить в мечеть
Вопросы религии особняком стоят на территории нашей страны, и если Христианство занимает первое место по стране, то следом за ним идет религия Ислам.
Мекка. Мечеть Аль-Харам. Сюда немусульманам нельзя. Мекка. Мечеть Аль-Харам. Сюда немусульманам нельзя.Исходя из этого, можно отметить что по стране, особенно в Кавказских регионах, Татарстане, Башкирии находится большое кол-во мечетей.
Будучи человеком иного вероисповедания, или не иметь его как такового, мало кто не задавался вопросом проходя мимо мечети "а могу ли я зайти внутрь и посмотреть что там да как?". Сегодня я и постараюсь ответить на этот вопрос.
Мекка. Часть первая. Предстояние
Мекка является центром мусульманского мира. В этом городе находится главная мечеть всея ислама, а в мечети стоит огромный черный куб, который называется Кааба.
Каждый раз, когда мусульмане молятся, то есть совершают намаз, они обращаются лицом в сторону Мекки. Молитва не считается услышанной Аллахом, если мусульманин смотрел в другую сторону.
Кроме того, у Мекки есть одна особенность. В город разрешено входить только мусульманам. На дорогах, ведущих сюда, висят знаки: «Дальше проезд только для мусульман». На подступах к городу может остановить патруль и попросить доказать свою веру. Если иноверца вычислят в Мекке — его в лучшем случае забросают камнями, посадят в тюрьму и депортируют.
Именно поэтому Мекка считается Святым Граалем путешественника. Многие не-мусульмане хотели бы попасть в запретный город, но за всю историю рискнули это сделать пара десятков человек. Написали об этом — единицы.
Микат
Вдоль улиц города, у дверей каждого отеля собираются десятки паломников. Они облачены во все белое, ритуально чисты и надушены. Странный наряд называется ихрам и состоит из двух полотенец. Под полотенцами нет никакой одежды, только голое тело. Наряд ткут, не используя иголку — и в этом его священность.
В своих костюмах паломники похожи на почивших праведников, которые столпились на небесах в ожидании приема. Но перед ними открываются не врата рая, а двери автобуса, идущего в Мекку.
Паломник не может въехать в запретный город, не пройдя особый ритуал. Мекка окружена системой «пропускных пунктов» — микатов. Это священные места, где предписано совершить особую молитву и войти в состояние духовной чистоты. Автобус сворачивает с шоссе и заезжает в микат Хулайфа. Он расположен к северу от Мекки и предназначен для паломников, прибывающих с севера.
В микате из моего носа начинает течь кровь. Я в ужасе выбегаю из зала, зажимая ноздри рукой, чтобы не капнуть на белоснежный наряд.
Верующий назвал бы это дурным знаком. Я знаю, что кровь пошла от перепада температуры. В автобусе мороз, а на улице — невыносимая жара. Через пять минут лопнувший сосуд заживает, и автобус отправляется дальше. Теперь уже прямым путем в Мекку, без остановок.
Сколь бы долгим ни был путь паломника в Мекку, всю дорогу он должен повторять тальбию — еще одно странное заклинание ислама. Гид берет в руки микрофон и начинает произносить слова на арабском. Люди в автобусе как могут пытаются передать похожие звуки.
«Вот я перед тобой, о Аллах, вот я перед тобой!» — паломники вокруг меня читают эту молитву вслух, постепенно впадая в транс.
Размах катастрофы достигает своих вершин, и вот мне видятся буддийские монахи, поющие мантры. За окном пустыня, земной вакуум. Небо закатывает громовыми облаками. Пойдет ли дождь в Аравии? Будет ли он в мою честь?
Я шевелю губами в такт, но среди этой безблагодатной пустыни мои мысли заглушает другая молитва. Кашмир. Лед Зеппелин. «Я путешественник среди времен и мест, ищу свой путь туда, откуда я пришел».
Черный камень
В тот угол вмонтирован Черный камень. Мусульмане верят, что камень упал из рая и когда-то был белым, но почернел от людских грехов. Ученые считают его метеоритом.
Черный камень в языческой Аравии был главным идолом, который объединял все арабские племена. После победы ислама камень решено было оставить и вмонтировать в Каабу. Он имел такое великое значение для арабов-многобожников, что остался реликвией и в исламе.
Хадж предписывает паломнику поцеловать Черный камень. Однако толпа вокруг него собирается в два раза плотнее, чем была в Хатиме, поэтому сделать это почти невозможно.
Черный камень окружен сгустком настоящих фанатиков. Один из паломников решил во что бы то ни стало дотронуться до камня и залез на постамент к полицейскому. Ему быстро всадили кулаком в лоб, оставив царапину. После этого беднягу схватили за руки и ноги, как Джима Моррисона в прыжке со сцены, и выбросили в толпу.
Я попытался подойти к камню. Целовать его было не в моих планах: мне хорошо запомнился биологический анализ икон в церквях. Но дотронуться до него рукой мне хотелось.
Подобраться к нему хотя бы на расстояние вытянутой руки было невозможно. В метре от камня толпа сдавила меня с такой силой, что стало трудно дышать. От давления заболело, начало колоть в груди. Нижний ряд самых тонких и мягких ребер промялся внутрь. Хватка толпы стала похожей на медвежью. Показалось, что ребра сейчас хрустнут и сломаются. Со всей силы разведя локти в сторону, мне удалось раздвинуть толпу. Обратная реакция мячиком выбросила меня к камню.
Я потянулся к нему рукой. Дотронулся до серебряной оправы. Стал опускать руку вниз. Казалось, что еще сантиметр, и я смогу прикоснуться к нему.
Но внутри оправы оказалась чья-то голова. Понимая, что еще немного — и толпа снесет меня на край мечети, я начал аккуратно оттаскивать голову за лоб, но голова присосалась к камню так плотно и так надолго, что, казалось, Черный камень не целовали, а делали ему куннилингус.
Треснула пополам рубашка. Я понял, что сейчас разорвут и меня. Тут же я был откинут толпой на несколько метров. Все тело дрожало от усилий. До камня я так и не дотронулся.
Самый недоступный город в мире
В мире есть несколько городов, куда, как считается, сложно или почти невозможно попасть. Ну или смертельно опасно. С последним всё относительно: некоторые города далеко не так опасны, как принято думать, или наоборот.
А вот строгость запретов и возможность их обойти зависит только от страны, где эти запреты действуют. Священный для мусульман город Мекка сейчас находится на территории Саудовской Аравии, которая известна своим жёстким законодательством. Неверным вход и въезд в Мекку запрещён.
Надо сказать, что власти Саудовской Аравии несколько вольно трактуют суры Корана, в которых речь идёт о том, что не следует допускать немусульман к святилищу Кааба. Про город в целом там ничего не говорится. Но, во-первых, это обычный случай для исламского мира, во-вторых, это дело саудитов. Страна и так отлично зарабатывает на миллионах паломников, так что неверные ей не нужны.
Говорят, в Мекку иноверец может попасть через Джидду, если найдёт достаточно жадных и готовых пойти на риск проводников, или по дипломатическим каналам. Но, во-первых, в Саудовской Аравии действует смертная казнь, во-вторых, мы же не хотим никого обидеть.
Зато у нас есть «Гугл»! Благодаря фотографиям на карте становится примерно понятно, что за обстановка в городе и как он живёт. Большинство моих читателей в Мекку никогда не пустят, в отличие от Москвы, Рима или, скажем, Иерусалима. Так что приглашаю посмотреть!
На востоке Мекки есть предместье Мина. Во время хаджа оно представляет собой гигантский лагерь паломников.
Чтобы вы смогли оценить масштабы, уточню, что в период хаджа (12-й месяц исламского календаря) население Мекки увеличивается в три раза, с 2-х миллионов до 6. Понятно, что отели физически не могут вместить всех желающих, поэтому для паломников выстроен целый палаточный город.
Во время хаджа в долине Мина проводятся два важных исламских обряда: бросание камней в столбы, символизирующие шайтана (то есть Сатану), и жертвоприношение.
Сейчас столбы заменены на стены, чтобы люди не забрасывали камнями друг друга. Но жертв всё равно избежать не удаётся.
Можно ли входить христианам(кам) в мечеть?
Интерьер мечети в Грозном. Интерьер мечети в Грозном.Да, можно. Но только если цель вашего визита несет уважительный характер, вы не собираетесь там хулиганить и мешать остальным.
В целом, свободу вероисповедания в мечети уважают, и никто не станет на вас ругаться (тем более в доме Создателя) даже если и будет знать что вы Христианин. Некоторые авторитетные люди в мусульманской общине даже призывают людей посещать мечети, так как это одновременно дает понять другим что есть Ислам, и что людям в принципе даёт мечеть и вера в Аллаха.
Читайте также: