Место где произошла битва в 1525 германия франция
Обновлено: 14.05.2024
Один из ютуб-каналов под названием «Разведопрос», который ведет Дмитрий Пучков из Санкт-Петербурга, я смотрю уже пару лет. Интересны мне на этом канале беседы на военную тематику с историком Климом Жуковым, который в несколько необычной манере рассказывает о событиях далекой истории – монгольском нашествии, например, о Куликовской битве, и о более поздних событиях, например, об Ютландском сражении на море в годы Первом мировой войны. Именно от него я узнал о сражении в XVI веке, которое перекроило карту средневековой Европы. Из этой беседы я узнал, что в те годы существовали профессиональные воины, наемники, которые воевали за любую страну, которая их наймет для войны. Одними из самых подготовленных были швейцарские ландскнехты, которые яростно воевали с немецкими ландскнехтами, своими конкурентами за кошельки желающих нанять их. И в этом соперничестве имелось одно решающее значение - сумма, которую им предлагали, и возможность пограбить страну, против которой они будут воевать.
Битва при Павии: первые мушкеты, ландскнехты против ландскнехтов и пленение французского короля.
В конце XV века в Европе разгорелся спор за престол Неаполитанского королевства. Основными участниками конфликта стали Франция, Испания и Священная Римская империя, однако стороны, как водится, обзавелись многочисленными союзниками, и вскоре в войну была втянута половина Европы. Продолжительный конфликт, получивший название Итальянские войны, то утихал, то разгорался с новой силой, растянувшись на десятилетия.
Одно из ключевых сражений этой войны — битва при Павии — стало началом Нового времени, завершив эпоху Средневековья, а заодно окончательно подтвердило превосходство ручного огнестрельного оружия. 24 февраля 1525 года произошла битва при Павии – одно из ключевых сражений в ходе Итальянских войн 1494 -1559 годов.
Для Франции эта битва – одна из самых печальных страниц ее военной истории. Она была не просто проиграна, но и стоила жизни многим славным дворянам, аристократам из древних родов, а так же свободы королю Франциску I.
Немного предыстории
1 января 1515 года Франсуа, сын графа Карла Ангулемского, кузена Людовика XII Валуа стал королем Франции. Стал вполне законно и ожидаемо – еще при жизни не имеющий сыновей Людовик объявил племянника дофином и выдал замуж за одну из своих дочерей – Клод Французскую. К моменту восшествия на престол новому монарху – 18 лет. По меркам того времени взрослый мужчина.
Людовик умер внезапно и очень не вовремя - в разгар конфликта с Габсбургами, причем тогда, когда нужно заново отыгрывать все, что потеряно во время Войны Камбрейской лиги. Соответственно, первоочередной задачей нового монарха было решение итальянского вопроса.
Франциск I, смелый и решительный, а главное, правильно понимающий свою задачу и положение Франции, начал действовать незамедлительно.
Сразу после коронации он собрал войско и, совершив уникальный переход через Аржантьерский перевал, к началу осени оказался на территории Италии. Уникальным переход назван из-за своей быстроты и дерзости – орудия несли на руках, взрывали скалы, прокладывали новые дороги среди утесов и пропастей. И все это было проделано столь молниеносно, что ни итальянцы, ни испанцы просто не успели опомниться.
Франциск быстро захватил Савойское герцогство, заставил Геную признать сюзеренитет Франции, 14 сентября выиграл «Битву исполинов» - сражение при Мариньяно и таким образом овладел герцогством Миланским.
Показав, на что способен, молодой король стал ждать реакции монархов и понтифика.
Она последовала скоро.
В декабре папа Лев Х прибыл в Болонью и после трудных переговоров подписал с французским королем Болонский Конкордат, отменявший Прагматическую санкцию Карла VII. Вековое противостояние Римской Курии и французского престола было преодолено, независимое положение Галликанской церкви наконец-то закрепилось официально.
Надо сказать, король проявил в этих переговорах настоящий дипломатический талант. Он не поступился ничем из основополагающих норм, определяющих независимое положение Галликанской церкви. Однако монарх дал папе то, что ему было необходимо более всего – деньги: некоторые статьи и положения Конкордата открывали возможности для получения Римской Курией огромных доходов на территории Франции.
Следующим шагом монарха стало заключение 29 ноября 1516 года «Вечного мира» со швейцарскими кантонами. Ведь дядюшка ему, несомненно, рассказал о плачевной потере Миланского герцогства как раз из-за вступления в игру Швейцарии в 1512 году и разгроме в битве при Новаре 6 июля 1513 года от тех же швейцарцев. Так что молодой король знал, насколько грозную силу представляют собой эти воины.
В 1517 году отошел в мир иной император Священной Римской империи Максимилиан. Встал вопрос о преемнике. Франциск был среди них, как и его заклятый друг король английский Генрих VIII Тюдор.
Однако наиболее реальным претендентом являлся Карл Австрийский. Он сулил понтифику и курфюрстам такие роскошные подношения в случае избрания (речь шла о миллионах флоринов), что купеческая кровь Джованни ди Медичи победила все политические соображения, и Римская Курия поддержала его. Ну а следом и германские князья не стали особенно упорствовать.
Франциск философски воспринял свое поражение, написал весьма любезное письмо новому императору Карлу V и начал курс на сближение с английским монархом.
В июне 1520 года они встретились близь Кале на «Поле золотой парчи» (государь приложил максимум усилий, чтобы обставить их рандеву как можно роскошнее, потратив огромные средства из своего и без того не слишком богатого бюджета, он считал, что игра стоит свеч). Встреча прошла в любезном тоне, но многовековые разногласия Англии и Франции преодолеть за одно свидание монархов было немыслимо. К тому же родственные связи Генриха (он тогда еще был женат на Екатерине Арагонской, тете императора, и даже не знаком с Анной Болейн) и его геополитические интересы требовали от него сближения с Габсбургами.
Так что вскоре после свидания с французским королем английский монарх заключил соглашение с императором (которое при первом же удобном случае нарушил, естественно, не в ущерб себе).
Затем окончательно потерявший голову от щедрости Карла и растративший на произведения искусства и празднества последние средства Лев Х открыто принял сторону дома Габсбургов.
8 мая 1521 года новые союзники заключили договор, согласно которому Франция получала войну с Габсбургами на два фронта (Карл собрался напасть на французов в Пиренеях и на Рейне), Англия не оказывала помощи, а понтифик лишал Золотые Лилии поддержки на итальянской земле.
Соответственно, Франциск остался практически в одиночестве против самого могущественного в Европе союза государств (ведь не считать же, в самом деле, реальной поддержку уже разбитой Габсбургами в 1513 году Шотландии и всегда готовых изменить итальянских республик и герцогств).
Правда, Римская Курия вскоре поплатилась за вероломство – 1 декабря 1521 года Лев Х неожиданно умер, даже не успев собороваться. А вскоре после его смерти новый папа Адриан VI понял, что благодаря беспечности предшественника Курия успешно прозевали Реформацию, и в короткий срок настроила против себя половину Европы.
Но Франциску это помочь не могло. Он был занят войной, которая велась одновременно во Фландрии, Шампани, Наварре, Италии, на море.
Кроме того, в его добром королевстве тоже было отнюдь не спокойно, тем более, именно в Сорбонне с подачи курфюрста саксонского было назначено публичное обсуждение доктрины Лютера. Конечно, затея была изначально безнадежной. Сорбонна тогда была едва ли не самым ортодоксальным образовательным учреждением Европы. Она быстро признала тезисы Лютера нечестивыми, еретическими и приговорила его сочинения к очистительному пламени. Однако слушания вызвали огромный резонанс. И Реформация начала свое победное шествие по французской земле.
Впрочем, Франциску в 1521 году было решительно некогда заниматься еще и этим. По примеру славных предков он возглавлял армию, и дрался, как лев, несмотря на явно невыигрышное положение.
Сначала королю-рыцарю даже сопутствовал успех – был занят Люксембург, французы вошли во Фландрию. Но потом последовало поражение при Биккоке (27 апреля 1522 года), после которого английский монарх открыто встал на сторону императора и вступил в войну, напав на Пикардию и Гиень.
В это же время коннетабль Бурбон неожиданно перешел на сторону врага и вступил в войну против недавнего сюзерена. Хотя особенной неожиданностью это не было, просто у Франциска элементарно не хватало времени решать еще и эту проблему.
Честолюбивый герцог был не только ближайшим родственником государя, самым знатным вельможей королевства, но и, если углубляться в генеалогию, имел на престол не меньше прав, чем принц из ангулемских Валуа. Его жена Сюзанна была прямой внучкой Людовика XI, а сам он являлся главой всего могущественного и древнего рода Бурбонов, связанного с Валуа прочными и древними кровными узами (они были прямыми потомками Людовика IX Святого). Что там произошло между ним и королем – трудно сказать. Может, герцога обидело то, что его отозвали из Милана, завоеванного, в основном, благодаря его усилиям. Возможно, последней каплей стало лишение звания коннетабля и низведение до положения графа Монпансье. У Франциска, прекрасно разбиравшегося в людях, видимо, были веские причины столь холодно обойтись с родственником. Король опасался его амбиций, но предположить прямой измены все-таки не мог. Тайные переговоры Шарля де Бурбона с императором раскрыли, бывший коннетабль бежал. Однако дело уже было сделано.
Правда, через шесть лет французский монарх будет славить справедливость Божью – Шарля де Бурбона убьют при штурме Замка Ангела в Риме. Причем, молва упорно приписывает меткий выстрел из пушки Бенвеннуто Челинни.
А пока нападения союзников на Францию потерпели неудачу. Более того, французы снова вторглись в Италию, куда и был перенесен театр военных действий. Однако здесь Золотым Лилиям снова изменила фортуна.
30 апреля 1524 года произошла битва при Сезии, в которой они потерпели поражение и были вытеснены обратно. Неугомонный коннетабль занял Прованс, правда, не смог взять героически обороняющийся Марсель. Ну а когда на помощь городу пришла французская армия во главе с королем, Шарль де Бурбон предпочел с ним не встречаться и отступил обратно в Италию. Вслед за ним в октябре 1524 года Франциск снова перешел Альпы, занял Милан и вышел к Павии.
Битва
Павия была прекрасно укреплена, к тому же имперские войска готовы к осаде. Так что даже бомбардировка города и разрушение части крепостных стен ничего не дали – осажденные просто отступили за вторую линию укреплений.
Тогда король и приказал блокировать город. В Павии началась нехватка воды и продовольствия. К тому же наемники и ландскнехты, из которых в основном состоял ее гарнизон, стали требовать выплаты задержанного жалования. Чтобы подавить намечающийся мятеж, командиры вынуждены были переплавить часть церковных ценностей в звонкую монету и расплатиться.
Казалось бы, Франциск снова поймал Фортуну – при таком раскладе город долго не продержится. Но в начале февраля к Павии подошла наскоро сформированная за время осады имперская армия числом 23–25 тысяч солдат. Конечно, появление имперцев не стало для французов неожиданностью. Франциск был готов к этому: надежно заблокировав город, собрал большую часть армии в укрепленном лесистом парке Мирабелло к северо-востоку от Павии. Во избежание, так сказать…
По подсчетам историков у него тоже было около 23 тысяч человек.
Естественно, нельзя забывать о десятитысячном гарнизоне города, который не собирался сидеть, сложа руки в случае битвы. Так что имперская армия была больше. Однако надежность ее от этого не увеличивалась. У явившихся под стены Павии, были те же проблемы, что и у осажденных – наемники требовали звонкой монеты, а не обещаний. Снова намечался бунт.
Именно на это и рассчитывал Франциск, намереваясь занять оборону, измотать имперцев долгим сопротивлением. Но главнокомандующий имперской армией Фернандо д’Авалос прекрасно это понимал, а потому сразу же приступил к решительным действиям.
Для начала он приказал разрушить кирпичную стену парка Мирабелло, не дававшую возможности провести атаку. Чтобы не выдавать своих намерений, укрепление решили не взрывать, а разрушить шанцевым инструментом. Дело, конечно, шло медленно – строили тогда фундаментально. Для отвлечения французов была открыта артиллерийская стрельба. Командующего гарнизоном Павии удалось предупредить о планах и договориться о сигналах к атаке.
Видимо, долгое сидение у стен города весьма расхолодило французов, потому что они благополучно прозевали все эти приготовления. Саперов, конечно, заметили, но слишком поздно – на рассвете 24 февраля, когда имперцы уже проникли в парк и даже провезли туда артиллерийскую батарею. Затем подошла и кавалерия. В довершение всего на место сражения опустился густой туман, так что враги не особенно понимали, что происходит, и чем каждый занят.
Битва началась внезапно – в тумане небольшой отряд французов (тот самый, что обнаружил саперов) столкнулся с имперскими всадниками. Почти одновременно швейцарцы неожиданно захватили батарею из 16 орудий, но не знали, что с ней делать, т. к. у них не было канониров.
В шесть утра гарнизону Павии подали сигнал. Он выступил из города и отрезал большую часть французских сил от основного войска.
В это же время в центре парка имперцы захватили дворец и обоз французов.
Французская армия оказалась разделена на несколько частей и сражалась в окружении. В этой обстановке арьергард под командованием герцога Алансонского просто устранился от участия в битве.
К семи часам парк был занят ландскнехтами, которые сошлись в ожесточенной схватке со швейцарцами. В это же время к полю битвы подоспел король во главе тяжелой кавалерии и сразу же атаковал имперских рыцарей. Атака оказалась успешной, рыцари были опрокинуты и смяты, но сумели отступить в лес, где преследовать их у тяжеловооруженных всадников не было возможности.
Не зная точного положения своих частей, король невольно перекрыл зону обстрела собственной артиллерии, вследствие чего французские пушки замолчали. Этим немедленно воспользовались имперцы: часть ландскнехтов поспешила блокировать корпус рыцарей, подоспели аркебузиры. Таким образом, король оказался полностью отрезан от своего войска. Более того, он не мог ни атаковать, ни даже отступить – местность для тяжелой кавалерии была крайне неудобна и не давала возможности маневра.
Аркебузиры начали жесточайший обстрел рыцарей короля. Кони и люди гибли под пулями, тех, кто пытался сражаться спешенным, хладнокровно добивали ландскнехты. Сам король лишился коня и едва не был убит метким выстрелом. Но его узнали и приказали оставить в живых.
«Черная банда» (ландскнехты на французской службе) пыталась прорваться на помощь государю, но была разгромлена. Франциск I попал в плен. В это время остальные части французского войска уже либо отступили, как арьергард под командованием Алансона, либо были разгромлены, как швейцарский корпус, и искали спасения на другом берегу, пытаясь переплыть Тичино, что удалось далеко не всем.
Так закончилась эта битва, в которой французы потеряли по разным оценкам от 10 до 12 тысяч человек, а имперцы около 500.
Итоги и последствия
Итогом сражения стало снятие осады с Павии и уход французской армии из Италии. 3 марта имперцы заняли Милан, а вскоре и вовсе почувствовали себя хозяевами полуострова.
Франциск I некоторое время содержался в замке Павии, потом был перевезен в Мадрид в качестве пленника. Его первое письмо из плена начиналось словами: «Потеряно все, кроме чести и жизни».
14 января 1526 года царственный пленник подписал Мадридский договор, по которому отказывался от своих притязаний на Милан, уступал Неаполь, Бургундию, Артуа, Фландрию, обязывался ежегодно выплачивать Англии по 100 тысяч талеров и жениться на сестре императора Элеоноре (Клод Французская умерла в 1524 году). Кроме того, Франциск оставлял старших сыновей Генриха и Франциска заложниками при испанском дворе.
Вернувшись во Францию, король отказался выполнять условия договора, ссылаясь на отказ Бургундских штатов ратифицировать его. Не пожелал он и возвратиться в тюрьму, как того требовал император Карл. Поступок, конечно, не рыцарственный по идеальным представлениям поклонников Рыцаря Телеги, но вполне королевский.
Более того, Франциск немедленно возобновил войну, намереваясь отыграться за все свои поражения. И папа Климент VII (Адриан VI к этому времени тоже отошел в мир иной) подержал его в этом.
Правда, новая попытка завоевать Италию опять не увенчалась успехом – вмешались стихия, чума, да и император Карл не склонен был сдавать позиции.
К тому же Реформация начала набирать силу, как во Франции, так и в германских государствах, подвластных Габсбургам. Это значительно спутало карты воюющим сторонам и явилось причиной многих неожиданных решений. В том числе и военных.
Да и Сулейман Великолепный, с которым Франциску в 1528 году удалось заключить союз против империи, стал новым серьезным игроком на международной арене.
Вообще, правление Франциска I не назовешь ни спокойным, ни счастливым – ему пришлось много воевать, терпеть горькие поражения и предательства, пережить плен, бунты и смуту в собственном королевстве. Недаром последними словами великого короля были такие:
«Господи, как тяжела эта корона, которая, как я думал, была Твоим даром мне».
Сто шестнадцать лет спустя грохот битвы при Рокруа возвестил, что поражение при Павии отомщено сполна, и Франция все же выиграла долгий изнурительный спор с Габсбургами, несмотря на все падения и бездны, которые ей пришлось преодолеть.
Этот день в истории: 1525 год — битва при Павии, пленение Франциска I
24 февраля 1525 года у города Павия (регион Ломбардия на севере Италии) произошло ключевое сражение Итальянской войны (1521−1526) между испанцами и французами. Французские войска были разбиты, а король Франциск I попал в плен. Сражение стало первой битвой Нового времени, в которой успешно применялось ручное огнестрельное оружие.
В 1521 начался военный конфликт Франции с Испанией и Священной Римской империей за гегемонию в Италии. Основным театром военных действий становится Северная Италия. На стороне императора Карла V выступили англичане, римский папа, Мантуя и Флоренция. Союзниками французского короля стали Венеция и Швейцария.
В 1521 году испано-имперская армия неожиданно атаковала Ломбардию и захватила Милан. Французские войска были разбиты при Бикокке. Папа занял Парму и Пьяченцу. В 1522 году испанская армия оккупировала Геную.
После поражения в битве при Сезии в апреле 1524 года французские войска были полностью вытеснены из Италии. В июле имперская армия вторглась в Прованс. Франциск с армией двинулся им навстречу, но имперское войско без боя отступило в Италию. В октябре 1524 года франко-швейцарская армия переходит Альпы, занимает Милан и выходит к городу Павия.
В начале февраля 1525 года к осажденному городу подошла имперская армия под командованием генерала Фернандо д’Авалоса, имевшая в свое составе 23−25 тысяч солдат. Армия Франциска насчитывала около 26 тысяч. Французы превосходили не только в численности, но и в артиллерии, поэтому д’Авалос долго не решался их атаковать.
В конце концов испанский генерал вынужден был начать сражение, поскольку как в крепости, так и в полевой армии денежные трудности грозили подорвать дисциплину среди наёмников.
24 февраля в 6 утра испанцы атаковали французские позиции. Одновременно с этим гарнизон Павии предпринял вылазку, отрезав часть французских сил. Этим неожиданным встречным ударом армия Франциска оказалась расчленена, и имперцы стали громить ее по частям. Король попытался переломить ход боя и во главе тяжелой кавалерии жандармов атаковал имперских рыцарей.
В результате атаки жандармы глубоко вклинились в боевые порядки врага, лишились маневра на пересеченной местности и оказались в окружении. Имперские аркебузиры начали безнаказанный жесточайший обстрел, убивая людей и лошадей. Оставшихся в живых жандармов добила подошедшая испанская пехота.
Среди убитых были представители высшей французской знати, а самого короля спасло только то, что его узнал в лицо бургундец Шарль Ланнуа, сражавшийся на стороне испанцев. Франциск стал пленником, а его армия перестала существовать. Меньше других повезло швейцарцам — испанцы ненавидели их, и почти всех перебили.
В итоге осада с Павии была снята, французская армия понесла очень тяжёлые потери, и откатилась из Италии. 3 марта имперцы вновь вошли в Милан. Франциск I был пленён и переправлен в Испанию. Его первое письмо матери начиналось со знаменитой фразы «Потеряно все кроме чести и жизни».
Под испанским давлением король подписал мирный договор, в котором отказывался от Милана и Бургундии в пользу императора Карла V, после чего был отпущен и в марте 1526 года вернулся во Францию. Он тут же объявил свою подпись недействительной и разорвал договор, несмотря даже на то, что у Карла в заложниках остались его сыновья.
На этот раз римский папа поддержал французов — понтифика пугала гигантская империя Карла V, над которой по словам самого императора «никогда не заходит солнце». Итальянские войны продолжились и шли с перерывами до 1559 года.
Читайте также: